Читать «Код операции - ""Тарантелла"". Из архива Внешней разведки России» онлайн - страница 204

«Великий муфтий высказал пожелания успехов японской армии. Зная настроения мусульманского мира, он считает очень важным распространить уже сейчас в форме официальной японской декларации заявление о предоставлении свободы и независимости восточным странам. Это произвело бы большое впечатление на угнетаемые англичанами страны, и особенно на Индию, откуда они черпают большую часть войск, используемых в военных действиях против Японии.

Посол сказал, что передаст сказанное своему правительству».

Тогда же состоялся обмен письмами между муфтием и бывшим премьер-министром Ирака Гейлани, получившим убежище в Германии, и Риббентропом. Арабские политики просили оказать поддержку арабским странам, «страдающим от британского гнета». Риббентроп ответил: «Германия ценит доверие арабов. Их независимость является целью Германии и Италии. Германия готова оказать всемерную поддержку арабскому делу».

Посол Гробба, который всю войну опекал и муфтия, и Гейлани, и Каукджи, записал в своем дневнике, что «муфтий после беседы с начальником абвера адмиралом Канарисом согласился обсудить все вопросы их взаимоотношений с Гейлани». «Отношения эти,—писал германский дипломат, — были хорошими, пока оба добивались от держав оси декларирования их обязательства признать независимость арабских стран. Но они сразу же испортились, как только такие заверения им были даны. Спор идет о едином политическом руководстве арабским миром. Каждый видит лидером себя».

Факты участия муфтия в мероприятиях немецкого военного командования и в нацистской пропаганде, которые то в одном, то в другом месте всплывали после окончания войны, бросали тень и на тех, кто работал вместе с ним или поддерживал контакт, как говорится, из идейных соображений.

В начале ноября 1946 года турецкая газета «Стамбул» поместила большую статью о сотрудничестве Великого муфтия с немецкой разведкой. В публикации говорилось, что во время войны по инициативе муфтия офицером связи между организацией северокавказских эмигрантов и германскими политическими и военным ведомствами стал небезызвестный Саид Шамиль.

Фигура эта действительно была хорошо известна и за рубежами СССР, и на Лубянке. Еще во время Гражданской войны он пытался по примеру своего деда поднять Северный Кавказ с целью его отделения от России. После неудачи своего предприятия, когда он не нашел на своей исторической родине сколько-нибудь значимой поддержки, Шамиль бежал в Турцию, где и обосновался на многие годы, возглавляя одну из весьма активных эмигрантских организаций. В 30-е годы, когда все четче обрисовывалась перспектива приближавшегося нападения Германии на Советский Союз, Шамиль начал сотрудничать с германской разведкой. Именно в большой войне и победе нацистов он видел путь достижения провозглашенной им цели достижения независимости Северного Кавказа.

Германское политическое руководство видело в эмиграции из СССР, исповедовавшей идеологию сепаратизма, один из инструментов освоения оккупированных территорий, поэтому всячески стимулировало ее деятельность, а абвер и Главное управление имперской безопасности опекали ее ведущих деятелей.