Читать «Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны» онлайн - страница 237

Д. Г.: Но вернемся к теме нашей главы. Мы с тобой пришли к одинаковому выводу: неправедная война с ее вседозволенностью стала лишь катализатором для людей с деформированной нравственностью. Один офицер покупал в Кабуле опиум и героин и продавал за бешеные деньги в Союзе. Другой офицер, подполковник, торговал в Афганистане автомобильной резиной. Третий — дизельным топливом. И так далее, и тому подобное. Заметьте — речь идет не о солдатах — об офицерах, наставниках, воспитателях.

Да, сама война духовно покалечила многих. Однако не всех. И не все грехи ОКСВ можно на нее списать. Большинство прибыло в Афганистан уже моральными калеками. Война помогла им развернуться.

И вот теперь все бывшие преступники амнистированы. Так решил Верховный Совет СССР в ноябре 1989 года после упорных дебатов. Понимаю, что руководствовался он высокогуманной целью — создать условия для возвращения советских военнопленных. Андрей Дмитриевич Сахаров говорил тогда: «Реально их возвращение возможно только при полной амнистии… Это важно, чтобы люди не боялись вернуться». Речь шла о 312 военнослужащих, пропавших без вести в Афганистане, а точнее, о тех из них, о которых было известно, что томятся в плену у моджахедов. Амнистировали же всех поголовно: и пленных, и убийц, и насильников…

В. С.: Вначале, если ты помнишь, вопрос так не ставился. Амнистия на военнослужащих ОКСВ, совершивших наиболее тяжкие преступления, не распространялась. Их могли помиловать в индивидуальном порядке. Но затем в ходе парламентского обсуждения верх взяла иная позиция. Вспомним выступление народного депутата Илмара Бишера: «Надо рассматривать не какие-то частные дела, даже в отношении 300 наших бывших военнослужащих, находящихся за рубежом, а использовать данный момент для более широкого решения вопроса, то есть проявить акт гуманизма, милосердия в отношении тех солдат, которых мы отправили воевать в чужую страну и которые не всегда выдерживали это и совершали те или иные правонарушения».

Я всей душой за акты гуманизма и милосердия в отношении наших «афганцев». Ты, думаю, — тоже. Однако что-то мешает до конца согласиться с такой трактовкой. Убийца есть убийца, и он остается таковым всегда и везде, при любых, самых неблагоприятных обстоятельствах.

Д. Г.: Хочу в этой связи процитировать фрагмент репортажа, опубликованного в «Московских новостях»:

«Их встречали цветами, улыбками, слезами радости на глазах. Играл духовой оркестр, вспыхивали блицы фоторепортеров, тянулись руки с журналистскими диктофонами. А затем грохнули стальные решетчатые двери, и оркестр, оставшийся по другую их сторону, умолк. Оркестр заключенных.

Я пожалел, что согласился на эту организованную Союзом журналистов встречу с четырьмя освобождаемыми по амнистии участниками афганской войны. Ничего нельзя здесь изменить, а ощущение осталось тягостное. И еще я пожалел, что здесь не было народных депутатов СССР. Тех, кто так активно проголосовал за амнистию всем осужденным за совершенные на территории Афганистана преступления.