Читать «Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны» онлайн - страница 232

— «Дедовщина» в Афганистане была все-таки особого рода. Представьте, сегодня один солдат, допустим, избил другого, а завтра им вместе идти в рейд. И у обоих автоматы…

— Понял вашу мысль. Так вот через военный трибунал при мне не прошло ни одного дела, когда бы обиженный с помощью оружия отомстил бы обидчику.

— Неужели не было ни одного такого случая?

— Ну (Яськин делает паузу), во всяком случае, я не помню…

— Доводилось ли вам, Виктор Александрович, выносить «расстрельные» приговоры?

— Таких приговоров, если опять-таки мне не изменяет память, было два. Один касался офицера К. Вместе со своим сослуживцем Л. он совершил тягчайшее преступление, убив нескольких мирных афганцев. Я председательствовал по этому делу и хорошо помню весь процесс. К. вел себя достойно (если это слово применимо в своем исконном значении), не молил о пощаде, вину полностью признал, чего не скажешь о его заместителе Л., пытавшемся открутиться, обмануть трибунал.

Несмотря на вынесение столь сурового приговора, внутри себя я, не буду лукавить, испытывал к К. жалость. Убежден: если бы он служил не в Афганистане, ничего подобного с ним не произошло бы. Хотя, понимаю, это ни в коей мере не может служить ему оправданием.

К., однако, не расстреляли, высшая мера наказания была заменена ему 15 годами лишения свободы.

А вот другой случай. За измену Родине был расстрелян некто Демиденко. Он самовольно покинул расположение части, ушел к моджахедам, воевал против нас с оружием в руках, запятнал себя кровью советских солдат. Демиденко принял ислам, сменил свое имя и даже женился на дочери муллы.

В кассационной жалобе он писал, что его нельзя судить за измену Родине, ибо он принял мусульманство. Но трибунал посчитал иначе…

За аналогичное преступление судили еще одного нашего военнослужащего. Тот тоже ушел в банду, но активных действий против нас не вел. Мы, естественно, учли это обстоятельство.

— Отказывались ли наши военнослужащие вести боевые действия в ДРА по политическим мотивам?

— Мне такие факты неизвестны.

— Виктор Александрович, если как на духу, проходили через вас дела, заставлявшие содрогнуться, ужаснуться?

В ответ тяжелое молчание. Тень ложится на лицо собеседника.

— Не хочется вспоминать… И вы меня не мытарьте, ладно?

Зато об оправдательных приговорах Яськин рассказывает с куда большим удовольствием.

— На дальнем посту (пост, в «афганском» понятии, типа заставы) по чьей-то вине взорвалась граната в спальном помещении. Погиб солдат. Подозрение пало на рядового Эвояна. Началось следствие. В какой-то момент он даже признался в совершенном преступлении. Тем не менее у трибунала возникли сомнения. Сопоставляли факты и так, и этак — сомнения все более усиливались. Вернули дело на доследование. Его снова прислали в трибунал. Проанализировав все обстоятельства, мы вынесли оправдательный приговор. Военная коллегия Верховного суда согласилась с ним.