Читать «Албазинская крепость» онлайн - страница 113

Заперся он в корабельной каморе и на зов не откликался, убедился: крепость не взять. Страшили наступающие холода и первые заморозки. Средь его воинов, одетых в летние одежды, стоял ропот, и Синь-готу понимал, какая нависла угроза. Удивлялся он храбрости и противоборству албазинцев. Сокрушался: ведь людей разных кровей ломала маньчжурская рать, сносила начисто селения, города, крепости. Делила его рать добычу: и жен, и детей, и скот, и юрты. Такова участь непокорных китайцев, черных монголов, степных татар, эвенков и иных народов, которые осмеливались поднять лук и меч против великого богдыхана — властелина Серединного царства. Отчего сила русских столь велика и несокрушима? Отчего крепость их огонь не пожирает, пушечные ядра плохо рушат стены и башни? Отчего десять храбрых маньчжурских конников трусливо шарахаются и, обезумев, бросив копья, мечи и луки, падают сраженными, завидев страшные глаза краснобородого русского?

Боялся Синь-готу богдыхановой немилости.

В полдень прискакал к Синь-готу посланец от богдыхана. Богдыхан повелевал войну прекратить, крепость Албазин немедленно оставить и с войсками уйти. Синь-готу бегал из угла в угол по каморе, сжимал голову ладонями: он пытался разгадать тайный смысл богдыханова приказа. А приказ тот пришел неспроста. В Пекин приехал гонец из Москвы с грамотой, извещающей о скором прибытии важного посла от царя великого Русского царства для переговоров. Богдыхан и его близкие люди и мудрейшие советчики помнили смелого и неуступчивого Спафария. И хотя безмерна была надутая гордость владыки Китая, а Спафарий, достойный русский посол, умерил их гордость, заставил увидеть в России могущественное государство. О храбрости русских воинов богдыхан судил по албазинцам, сломить которых Синь-готу не сумел, хотя привел под крепость большую армию и флот во главе с тремя желтыми знаменами отборных маньчжуров — надежды и опоры богдыхана. Храбрость албазинцев, их ратные победы на Амуре отрезвили голову богдыхана и его хвастливых вельмож.

На утро другого дня увидели албазинцы чудо: корабли Синь-готу поспешно сплывали вниз по Амуру, конники и пеший строй берегами двигались в сторону города Айгуня. Рать Синь-готу ушла.

Новый Албазин, выдержав грозную осаду, стоял, взмыв башнями в поднебесье. По-прежнему слава о казацкой удали и силе неслась по Амуру от рубежей русских вплоть до Восточного моря.

Нерчинский договор

В утренние росы никнет трава к земле, на ней нога человека и зверя оставляет приметный след. Албазинские добытчики, соболиные следопыты рассмотрели на травяном ковре тайные узоры. Прошел степью вокруг Албазина караван верблюдов до ста, а то и более.

Добытчики, озираясь, пошли по следам, чтоб у брода на рыхлом песке и грязи разглядеть следы. У водопоя Николай Седых сказал:

— Гляжу, казаки, и по следу угадываю шаги мунгальских верблюдов. Тому примета есть: верблюд мунгальский шагает широко, ступь его на песке завсегда затменна.

— Не иначе, мунгальская рать в обход пошла на крепость, — сумрачно ответил старый албазинец Никандр Суслов.