Читать «На деревню дедушке» онлайн - страница 3

Или Кряжимский решил срочно повысить мой культурный уровень?

А тогда почему я об этом ничего не знаю? А если я не согласна?!

В смысле, не согласна, что со мною поступают вот так вот, без предупреждения!

— Я предлагаю вам, Оленька, возглавить наш общий визит к одному достойнейшему человеку. Последнему, так сказать, из великих, к последнему из могикан нашей отечественной живописи! — наконец-то конкретизировал свое «брачное» предложение Кряжимский. — Последний, кто остался в живых в России из участников той выставки, — это Федор Аполлинарьевич Траубе! Знаете такого? Это — корифей!

Сергей Иванович настолько разволновался и вдохновился, что ожидал услышать от меня «Да!» и тут же продолжить заготовленную заранее хвалебную речь этому Т… Траубе, так что, когда я выдохнула честное «Нет», он просто растерялся.

— Совсем не знаете? — упавшим голосом спросил он и, склонив голову набок, внимательно взглянул на меня, ища в моих глазах затаенную усмешку. Усмешки не было, потому что я действительно не знала ничего ни про Траубе, ни про наших пейзажистов в Париже. Если честно, я вообще думала, что во времена де Голля за границу от нас пускали только солдат и шпионов. Ну и дипломатов еще, конечно.

Через полчаса Сергей Иванович, счастливо улыбаясь, вышел из моего кабинета, оставив меня в полной прострации и расслабухе, но согласившейся ехать завтра за интервью. И не только за ним, но и за картинами тоже. Он предварительно уже договорился со старым могиканином, что три наиболее интересные картины из его коллекции будут выставлены в центральном офисе «Финком-банка» под патронажем газеты «Свидетель»!

— Зачем банку картины про степь? — удивленно спросила я у Кряжимского, стараясь хоть немного разобраться в происходящем. Спросила, разумеется, еще до того как он ушел. Ну, я думаю, вы меня поняли. — Они решили выставить картины на аукцион?

— Да нет же, Ольга Юрьевна, — набравшись бесконечного терпения, проговорил Сергей Иванович. — Каждый уважающий себя банк имеет коллекцию живописи и скульптуры. Это считается хорошим тоном. И неплохим вложением капитала. Кроме того, регулярно устраиваются небольшие выставки для обновления постоянной экспозиции. Вот, например, у президента «Финком-банка» в холле всегда висит несколько картин, также и в конференц-зале, в кабинетах старших менеджеров…

— Это во всех банках такая практика? — спросила я, хмурясь и наклоняя голову над столом. Тема, затронутая Сергеем Ивановичем, была весьма интересной, но только потенциально, увы. Однако разговор я должна была поддержать, чем и занялась, как вы видите. Он же ради моего образования старался.

— Не во всех, наверное, у каждого банка свой стиль выпендрежа, — не меняя серьезного тона, сказал Сергей Иванович, — в данном конкретном случае мы говорим про «Финком-банк», если вы помните.

— Я помню, — вздохнула я.

— Ну вот, — продолжил Кряжимский, — я переговорил с вице-президентом, он дал мне соответствующее письмо к Федору Аполлинарьевичу, — с этими словами Сергей Иванович аккуратно положил передо мною на стол красиво пропечатанный лист бумаги в прозрачной папке. На этом листе жирно выделялись логотип банка вверху и длиннющая, замысловатая подпись внизу.