Читать «Нарвское шоссе» онлайн - страница 35

       От таких мыслей у меня не только сердце билось, и пот выступал, но и моча накапливалась неотступно, потому я решил этим воспользоваться и ,извинившись, попросился в уборную.

       И Филипп меня отвел, и орлиным взором смотрел на действия мои, и руку на кобуре держал. А что мне делать оставалось? Либо бежать, либо мочиться. Бежать я не стал.

       И еще с час допрос продолжался. Затем Андрей Денисович встал, размялся малость и сказал:

       --Посиди ка тут с Филиппом,а я в штаб схожу.А вернусь, тогда пообедаем и дальше работать будем.

       Вот мы и дальше сидели. И молчали все время. Я только воды попросил, а Филипп мне молча стакан дал и налил воды из графина. Даже на 'спасибо' не ответил. Интересно, он такой от природы или от сознания исполняемого долга?

       ****

       А Осинин пошел в штаб батальона. Медленно пошел, потому что чувствовал себя не очень здорово. Дело пахло обострением малярии, а как только Андрей Денисович вспоминал о необходимости лечиться, так ему становилось еще хуже. Больно хорошие были воспоминания о лечении: водочную рюмку хины враз проглотить, а завтра повторить. Потом питерские врачи удивлялись, как он не оглох от таких лошадиных доз. Будь он неладен, этот 'Старый кавказский метод'! Потом и по-другому лечиться пришлось. И акрихином. И клопами. Только помогало оно на время. И стоит понервничать или простудиться, как старая зараза выползает на свет.

       Комбат и военком стояли возле штабного блиндажа и о чем-то спорили. Но, когда он подошел ближе, спор прекратили. А военком даже с ехидцей спросил:

       --Слышь, Андрей, не хочешь познакомиться с батальонным контрреволюционером?

       Вот паразит обуховский -пользуется старой дружбой, чтоб яд свой излить? Мало его за длинный язык прорабатывали?

       --Говори, потомственный молотобоец, про свои контрразведывательные достижения!

       Тут командир не выдержал и испортил явно подготовляемый розыгрыш, рассказав, что этот контрреволюционер - обыкновенное бревно для наката блиндажа. Когда его первый раз подымали, боец Елисеев заработал ущемление грыжи. Когда Елисеева потащили в санчасть, при второй попытке боец Крамаренко прострел заработал. Вернее, это он так говорит, что заработал, а комиссар думает, что прострел был давно, а сейчас обострился.

       Но это еще не все. Еще один боец его себе на ногу уронил, когда Крамаренко скрючило, и он за поясницу схватился, убрав руки от бревна. Три человека одним бревном, да еще и кривым!

       А что тут скажешь? Добровольцы! Бодро наврали, что здоровы как быки, а на самом деле им на фронте делать нечего. И Андрей Денисович поинтересовался, когда жертвы бревна в строй встанут. Ему ответили, что лекпом прогнозировал прострелу две недели постельного режима, ушибленной ноге хватит и пяти-шести дней. А вот Елисеева повезли в городскую больницу и дело пахнет операцией..