Читать «Дождь над Ельцом» онлайн - страница 21
Николай Калиниченко
Тем временем мой спаситель спустился вниз. Он оказался на удивление невысок ростом, едва ли выше меня. Изящный, худощавый, смуглый. Одежда сидела на нем идеально и смотрелась очень гармонично, однако было в ней что-то необычное, нездешнее. Словно «черный» человек сбежал с массовки к историческому фильму.
Его волосы, длинные, черные, с едва заметным серебром седины, вольно раскинулись по плечам. Я поймал себя на том, что никак не могу рассмотреть лицо мужчины. Его черты ускользали от взгляда, словно я смотрел на них издалека или сквозь туман.
– Рад встрече. – Незнакомец, я прозвал его «цыганом», легонько коснулся полей своей шляпы.
– Здравствуйте, – робко ответил я. – Спасибо… спасибо, что спасли.Словно в подтверждение моих слов, из глубины прибрежных зарослей послышался отдаленный лай. Я вздрогнул.
– Час поздний, а место здесь нехорошее. – Цыган указал рукой на узкий проулок, освещенный лучами заходящего солнца. – Давай-ка я тебя до дому провожу, а то мало ли…
Мы медленно двинулись вдоль трухлявых заборов.
– А вы… вы кто? То есть я хотел сказать… в тот раз на площади это же были вы и теперь… Вы ведь все знаете, да?
– Все, пожалуй, только боженька знает. А я… я просто старый ром, хожу по земле, истории собираю. – Цыган усмехнулся.
– Вы писатель?
– Писатель? Да нет, скорее сказитель… э… сказочник. – В голосе моего неожиданного собеседника было что-то неуловимо знакомое. Внезапно меня осенило: точно так же, мягко и плавно, говорил Белоглазый!
– Вы знакомы с Яшей? Вы родственники?
– Его знаю, – некоторое время мужчина шел молча. Потом повернул голову и пристально посмотрел на меня. На мгновение пелена, укрывающая его лицо, стала прозрачной, и я увидел внимательные черные глаза, большой нос с горбинкой и тонкие губы. – Вот послушай, что люди говорят.
Рассказ старого цыгана
Случилось это давно. Еще до большевиков. Цыгане тогда за рекой табором стояли – приветил их местный помещик Бахтеев. Долго стояли. Слишком долго. Старикам-то оно, может, и лучше. Не надо в арбе кости растрясать, не надо думать, как хлеб добывать. А молодым скучно. Кровь играет. Вот и повадились в город шастать. И пошло-поехало: что ни день, то скандал, что ни ночь, то драка. Народ городской цыган не терпит. Случается, правда, и так, что влюбится какой купчина в цыганку без памяти. Прикипит, что твой блин к сковороде, – обухом не отшибешь. Однако в тот раз по-другому вышло. Влюбился парень из наших в дочь кожемяки Нила. И она ему не противилась. Прошла зима, и родила Ниловна мальчика. Сам смуглый, черноволосый – цыган цыганом, а глаза синие, как васильки. Как июньское небо глаза. Прошли годы, и вырос парень, что надо. Высокий, статный, красивый. Родители-то его умерли, стало быть, самому надо решать, какой путь выбрать, какой дорогой по жизни катиться. Вот только никто его, бедное сердце, к себе принимать не хочет. Кожемяки, что вдоль Ельчика издавна селились, «чертовым выблядком» обзывали. И бить не били, но и знаться не хотели. Сунулся он в табор. И вроде бы взяли его уже. У нас-то народ подобрее будет. Да только увидела парня старая гадалка Гаитана и ну волосы на себе рвать, об землю биться. «Зло! – кричит. – Зло от таких глаз нам будет, ромалы! Страшное лихо!» И правда, есть у цыган поверье. Ежели у человека от роду с лицом что не так: губа заячья, к примеру, или глаз косой, абы волосы рыжие – значит, после смерти будет он из могилки подниматься. Суждено ему стать
