Читать «В мишуре и блестках» онлайн - страница 12

Несколько минут из соседней комнаты ничего не было слышно. Трой заключила, что кто-то из супругов удалился в ванную, находившуюся с другой стороны. Догадка подтвердилась, когда прямо за гардеробом Трой раздался мужской голос: «Тру! Что с моей бородой?» Ответа Трой не разобрала.

Вскоре она услышала, как Форестеры вышли из своих апартаментов.

Трой решила дать им время побыть наедине с Хилари, и, когда в конюшенной башне прозвонил колокол, созывавший к ужину, она все еще задумчиво смотрела на огонь. Колокол, по словам Хилари, был трофеем и находился в доме со времен разграбления монастырей Генрихом VIII. «Не напоминает ли он Найджелу о его монашеской жизни до того, как он немножечко рехнулся?» — подумала Трой.

Она стряхнула с себя мечтательную сонливость и направилась вниз в большой холл, откуда поджидавший здесь Мервин проводил ее в зеленый будуар.

— Мы не используем библиотеку, — со значением произнес он. — Мадам.

— Вы удивительно внимательны, — отозвалась Трой. Мервин открыл дверь будуара, и Трой вошла.

Форестеры вместе с Хилари стояли перед камином, на Хилари был сливового цвета домашний костюм и широкий галстук. Полковник Форестер производил впечатление вечно удивленного старичка с бело-розовым лицом и пушистыми усами. Однако бороды у него не было. Полковник пользовался слуховым аппаратом.

Миссис Форестер выглядела так же, как и говорила, — внушительно: грубоватое лицо, рот, похожий на капкан, глаза навыкате, увеличенные сильными линзами, редкие седые волосы стянуты в пучок на затылке. Длина ее юбки колебалась между миди и макси, волнообразность подолу придавали многочисленные теплые поддевки. До пояса полковница была облачена в несколько вязаных кофт, все тусклого красно-коричневого цвета, но разных оттенков. С шеи свисала двойная нитка бус, в которых Трой заподозрила великолепный натуральный жемчуг. Блеск старинных колец на пальцах был приглушен застрявшим в них мылом. В руках миссис Форестер держала плетеную сумку неопределенного назначения с вязанием и носовым платком.

Хилари представил гостей друг другу. Полковник Форестер просиял и отвесил Трой легкий поклон. Миссис Форестер коротко кивнула.

— Как вы чувствуете себя здесь? — спросила она. — Мерзнете?

— Нисколько, спасибо.

— Я спрашиваю, потому что вы, должно быть, проводите массу времени в чересчур натопленных студиях, рисуя обнаженную натуру. Я говорю — рисуя обнаженную натуру.

Трой догадалась, что привычка громко повторять слова, усвоенная миссис Форестер в общении с мужем, стала автоматической. Полковник добродушным жестом указал на слуховой аппарат, на что его жена не обратила ни малейшего внимания.

— Я не позирую голышом, дорогая тетушка, — заметил Хилари, разливавший напитки.

— Хорошенькое было бы зрелище.

— Полагаю, вы судите о художниках по «Трилби» и «Богеме».

— Я видел Бирбома Три в «Трилби», — припомнил полковник Форестер. — Он умирал, распластавшись навзничь на столе. Ужасно мило.

Раздался стук в дверь, и в комнату с весьма взволнованным видом вошел мужчина. Но не столько волнение бросалось в глаза, сколько следы сильного ожога, самым печальным образом изуродовавшие его лицо. Шрамы спускались от лба до подбородка, отчего рот перекосило на сторону.