Читать «Генерал короля» онлайн
Дафна Дю Морье
Дафна дю Морье
Генерал короля
Менабилли 5 мая — 19 июля 1945 года
1
Сентябрь 1653 года. Последние дни лета. Первые осенние холода. Когда я просыпаюсь, солнце больше не врывается радостно в мое восточное окно; оно обленилось и раньше восьми не вползает на гребень соседнего холма. Белый туман порой до полудня скрывает залив и стелится по болотам, оставляя после себя сырое дыхание осени. Наверное поэтому не высыхает роса на высоких луговых травах, весь день крупные капли недвижно висят на стеблях, сверкая и переливаясь в солнечных лучах. С годами морские приливы и отливы стали важной частью моей жизни, они как бы придают дням своеобразный ритм. Когда вода, схлынув с болот, постепенно обнажает золотистый песок — зыбкий и упругий, — мое воображение увлекает меня вместе с отливом в морскую даль, раскрывая миру все мои тайны, давно похороненные мечты, словно раковины или камешки на морском берегу.
Эти блики прошлого вселяют в меня странное, радостное чувство. Я ни о чем не жалею, я счастлива и горда собой. Туман и облака рассеиваются, и солнце, стоящее высоко в небе и льющее на меня свое тепло, ликует вместе с отливом. Каким синим и тяжелым кажется море, когда оно вот так откатывается на запад, а Блэкхед, темно-пурпурный, склоняется над водой, словно покатое каменное плечо. И вновь — хотя я знаю, что это всего лишь игра воображения — мне чудится, что вода стоит ниже всего в разгар дня, когда я спокойна и полна надежд. Затем, почти не отдавая себе отчета, я замечаю, что потянуло холодом, и настроение мое падает. За Додманом собираются вечерние облака, отбрасывающие на море длинные, похожие на вытянутые пальцы, тени. Рокот прибоя, еще недавно отдаленный и нежный, становится громче, наползая на пески. Отлив сменяется приливом. Исчезают под водой беловатые камешки и хрупкие раковины каури. Вода наступает. Мои мечты снова похоронены. С приближением темноты прилив накатывается на болота и поглощает все вокруг… Скоро придет Матти, чтобы зажечь свечи и помешать угли в камине. Ее присутствие наполнит дом деловитой суетой, и если я не отвечу ей или лишь пробурчу что-то в ответ, она покачает головой и, внимательно поглядев на меня, заметит, что осень всегда плохо на меня действует. Моя осенняя меланхолия. Даже в те далекие дни, когда я была молода, ее угроза воспринималась всеми всерьез, и Матти, словно заботливая наседка, гнала прочь всякого случайного гостя словами: «Мисс Онор никого не принимает».
Моя семья вскоре примирилась с этим, и меня оставляли в покое. Хотя «покоем» трудно назвать то глухое отчаяние, которое охватывало меня по временам. Впрочем… все это позади. И отчаяние, и бунт духа против горячей плоти, и минуты невыносимой боли, не отпускающей ни на миг, — все это присуще молодости. Я больше не бунтую. Зрелость давно предъявила на меня свои права, и это не так уж плохо. Самоотречение тоже может стать источником радости.
