Читать «Тёплый ключ» онлайн - страница 12
Эмиль Михайлович Офин
Егор Лукьянович сдвинул на затылок мятую выгоревшую фуражку, достал из кармана папиросы, закурил. Спичку задул и ещё припечатал её ногой. Посмотрел сквозь табачный дым на пионеров выцветшими стариковскими глазами.
— Такие, как вы, теперь в диковинку. В лес больше приходят губители. Не столько грибов-ягод наберут, сколько наозорничают. Охотники — те палят; что в сук, что в тетёрку, им всё одно. Экскурсанты ёлок-палок наломают, веников надёргают, бутылки-банки пораскидают — срамота! А то ещё огонь разведут да не затопчут. Ноне два пожара было, вон как… Егор Лукьянович глубоко затянулся папиросой, прокашлялся. — Опять же браконьеры шкодят. Вот, к примеру, тут рядышком за ручьем растёт мачтовая сосна, сортная. Вчера ещё всё в порядке было, а сейчас иду — Два свежих пня белеют, ветки раскиданы, а стволов — тю-тю, нет. Стало быть, кто-то поработал ночью.
— Но ведь на таких управа есть, — сказал Родион. — За незаконную порубку — уголовная ответственность. Разве не так?
— Так-то так. А как ты его найдёшь, браконьера-то? Он деревья в посёлок увёз, распилил на жерди и сложил у себя во дворе. А дворов в посёлке около сотни. А я один. Пока всё обойдёшь… Вот не знаю, сегодня дотемна справлюсь ли?
Егор Лукьянович смял в пальцах окурок и затоптал его в траве.
Пионеры переглянулись, посмотрели на Родиона. А тот будто только и ждал этого — кивнул и сказал:
— Нас шесть человек. С лесником — семь. Подсчитайте-ка, разведчики, сколько дворов придётся на каждого? Быстро!
Быстрее всех подсчитала Лиза Бабкина; она ответила сразу же:
— Сто дворов разделить на семь человек, получается четырнадцать целых, два в остатке.
— Молодец, Лиза! — сказал Родион. — По четырнадцать дворов на брата — это же для нас сущие пустяки. Юра, играй походный сигнал.
Глава шестая
УЛИКИ И КЛУБНИЧНЫЙ МОРС
Ещё совсем недавно — ну, несколько минут назад — лес казался весёлым, светлым, добрым каким-то. А теперь он вдруг сразу переменился, словно облако набежало на солнце, — сделался таинственным, сумрачным; сосны стоят настороженно, как молчаливые часовые на посту, ели сердито ощетинились колючими лапами, даже ручей — и тот больше не звенит в камнях, а бормочет невнятно, будто предостерегает от чего-то.
Толстяку Мите, например, кажется, что вот-вот из-за какого-нибудь дерева покажется браконьер с острым топором в руках. Саша хмурит свои чёрные брови; лицо у него серьёзное, губы плотно сжаты, — теперь это уже не просто интересная весёлая прогулка, теперь это настоящая разведка!
Впереди с ружьём за плечами шагает лесник, за ним цепочкой — пионеры, строй замыкает Родион. Ребята то и дело оглядываются на него: он сразу изменился после того, как надел высокие сапоги, защитные брюки-галифе и такого же цвета гимнастёрку. Правда, гимнастёрка у него без погон, но всё равно в этой одежде он выглядит старше и строже, и теперь уже как-то не получается называть его просто Родион.
— Родион Григорьевич, — шёпотом спрашивает Лиза, — вы его арестуете, браконьера, да?..
На просеке, возле двух нетолстых пней, Егор Лукьянович остановился.