Читать «Столыпин. На пути к великой России» онлайн - страница 48

23 апреля 1907 г., на тезоименитство Александры Федоровны, старшая дочь Столыпина была назначена дежурной фрейлиной. В этот день царица пыталась вновь поговорить с Ольгой Борисовной, но в официальной обстановке была сдержанна и стеснительна[213]. Видя затруднение императрицы, стоявшая рядом Мария вопреки придворному этикету заговорила первой. Беседа оказалось милой, и по приветливому лицу Александры Федоровны было видно, что от ее былой напряженности не осталось и следа. Она улыбнулась Марии доброй, ласковой улыбкой и поздравила с хорошим выбором жениха[214].

После взрыва на Аптекарском острове царь говорил своим приближенным, что у них с премьер-министром есть что-то родственное, а при дворе стали повторять, как заклинание, слова: «Лишь бы Столыпин остался жив»[215].

Беспокоясь о здоровье и безопасности премьера и его семьи, Николай II предложил ему провести лето в Елагин дворце на острове, где был «огромный парк с массою больших и малых аллей»[216]. После тревожных дней и напряженной работы, связанной с подготовкой и осуществлением третьеиюньского переворота, Столыпин с семьей, по приглашению царя, совершил восьмидневную поездку по финским шхерам на яхте «Нева». На следующий год государь предложил своему премьеру, «в виде отдыха, совершить более длительное путешествие на большой яхте “Алмаз”»[217].

Как православный человек, Николай долго хранил молитвенную память о страданиях премьера и его семьи. В годовщину трагедии царь отправил премьеру телеграмму: «В этот памятный для Вас день обращаюсь с благодарною молитвою Богу, спасшему вашу жизнь. Да благословит Господь труды ваши успехом и да подаст вам сил и бодрости духа в честном служении России и Мне»[218].

О неослабевающем внимании царя к детям реформатора свидетельствует и следующий забавный случай, произошедший на официальном приеме в Петергофе. Когда придворные лакеи разносили на подносах десерт, Петр Аркадьевич засунул в карман большую конфету в позолоченной бумаге. Царь заметил его жест, улыбнулся и сказал шутя: «Вероятно, это вы припрятали для вашего сына. Так вот, скажите ему, чтобы он конфету не съел, но хранил ее бережно». Как воспоминает счастливый обладатель царского подарка Аркадий Столыпин, «конфета была мне вручена. Два дня я взирал на нее с вожделением. На третий день не выдержал. Встал рано утром и, тихо крадучись, вышел из (Елагинского. – Д.С .) дворца. Стоя меж густых кустов, я съел запретную конфету. Вокруг столетние дубы смотрели как грозные, молчаливые судьи. К счастью, о судьбе конфеты никто меня не спросил. Мое преступление, совершенное в шестилетнем возрасте, осталось незамеченным»[219].