Читать «Столыпин. На пути к великой России» онлайн - страница 110

«Частица правды заключается в том, что в области управления могут быть и бывают ошибки, злоупотребления и превышения власти. Правительство это искореняет и, смею вас уверить, искоренит. ( В центре рукоплескания и голоса: браво, браво!) Но из этих случаев с большой легкостью делается вывод о том, что вся наша администрация беззаконничает и что это беззаконие возведено правительством в систему ( голос слева: верно )»[490].

Оппозиции было дано достаточно времени, чтобы перейти на конструктивный диалог с правительством. Николай II и Столыпин буквально нянчились со своими политическими противниками, желая побудить их к служению России. С кадетской фракцией Думы первого созыва по поручению государя Столыпин ведет переговоры о вхождении в правительство. Для Николая II, недавно пережившего предательские переговоры Витте с социалистами, где последнему предлагали президентский пост взамен ликвидированной монархии, доверие судьбы престола новому человеку означало очень многое[491]. Когда Столыпин испросил согласие государя на встречу с лидером кадетов П.Н. Милюковым, тот ответил: делайте так, как Бог на душу положит[492].

К сожалению, переговоры зашли в тупик, политические амбиции кадетов взяли верх. Столыпин с горечью признавался министру финансов Коковцову, что все его попытки «привлечь в состав правительства общественных деятелей развалились об их упорный отказ, так как одно дело – критиковать правительство и быть в безответной оппозиции ему и совсем другое дело – идти на каторгу, под чужую критику, сознавая заранее, что всем все равно не угодишь, да и кружковская спайка гораздо приятнее, чем ответственная, всегда неблагодарная работа. Он закончил свою фразу словами: “Им нужна власть для власти и еще больше нужны аплодисменты единомышленников, а пойти с кем-нибудь вместе для общей работы – это совсем другое дело”»[493]. В конце концов, все эти тщетные встречи с кадетами так душевно измотали Столыпина, что он откровенно сказал государю: «Я охотнее буду подметать снег на крыльце Вашего дворца, чем продолжать эти переговоры»[494].

Когда стало ясно, что первая Дума вот-вот превратится в подобие французских Генеральных Штатов 1789 г., царь со Столыпиным идут на роспуск народного представительства. Это был вынужденный шаг: оппозиция попыталась от имени представительной власти опубликовать обращение к стране по земельному вопросу. В нем предлагалось провести отчуждение помещичьей земли, нарушив, таким образом, священный принцип частной собственности. Возникала угроза разрушения социально-экономического фундамента государства.

Переговоры с «прогрессивной общественностью» вновь возобновились сразу же после роспуска Думы. Теперь главным собеседником правительства стали октябристы. Еще в июле 1906 г. Столыпин предлагает лидеру октябристов Гучкову занять пост министра промышленности и торговли, сообщив последнему, что выбор уже одобрен Царем. Но, как и кадеты первой Думы, Гучков и другие общественные деятели вместо активного подключения к созидательной работе начали ставить политические условия и торговаться. Они настаивали на усилении представительной власти, категорически ставили вопрос о снятии всех ограничений в отношении евреев. По сути дела, Столыпин и общественные деятели разговаривали на разных языках: если Столыпин отстаивал интересы национальной России, то Гучков и ему подобные боролись за корпоративные интересы, ориентирующиеся на Запад. Именно тогда Гучков заявил Столыпину: «Если спасать Россию, самого Государя, ее надо спасать помимо его, надо не считаться с этими отдельными проявлениями его желания, надо настоять». Сам же государь, беседовавший с каждым общественным деятелем по часу, отмечал: «Не годятся в министры сейчас. Не люди дела». А в доверительном письме матери заметил: «У них собственное мнение выше патриотизма, вместе с ненужной скромностью и боязнью скомпрометироваться»[495].