Читать «Канун» онлайн - страница 15

Елизавета Александровна съ тоской посмотрѣла на Зигзагова. Ахъ, какъ она не любила его либеральныхъ разглагольствованій. Въ сущности та область понятій, о которой онъ говорилъ, была безконечно чужда ей. «Исправникъ», «Земскій начальникъ» — были для нея пустыя слова, но теоретически она знала, что все это относится къ либерализму, за который, какъ оказывается, даже ссылаютъ. И ей казалось, что такія слова вовсе не должны раздаваться подъ сводами ихъ дома.

И при этомъ она, Богъ знаетъ почему, была увѣрена, что и Левъ Александровичъ думаетъ также, какъ она, но допускаетъ все это изъ какой-то непонятной необъяснимой деликатности.

Вообще она не понимала его ласковости по отношенію къ такимъ господамъ, какъ Зигзаговъ и Корещенскій. Это была для нея загадка. Человѣкъ такого большого ума, въ сущности даже геніальный, и вдругъ такая слабость.

Онъ, Левъ Александровичъ Балтовъ, человѣкъ, достигшій благодаря своимъ трудамъ и талантамъ положенія перваго человѣка въ городѣ, человѣкъ, къ мнѣнію котораго прислушиваются всѣ, онъ, уже стоящій одной ногой на лѣстницѣ, которая ведетъ Богъ знаетъ въ какія высокія сферы, ѣдетъ на пароходъ встрѣчать журналиста, возвращеннаго изъ ссылки, человѣка съ опасной репутаціей, можетъ быть публично заключаетъ его въ объятія, везетъ къ себѣ въ открытомъ экипажѣ, поселяетъ у себя въ домѣ и вообще возится съ нимъ. Это казалось ей невѣроятной слабостью.

Мужчины ушли въ кабинетъ. Елизавета Александровна взглянула на дверь. Она была полупритворена.

Она чуть-чуть приподнялась на мѣстѣ и, вытянувъ шею, взглянула въ ту точку стола, гдѣ стоялъ приборъ Льва Александровича. Письмо, вынутое изъ конверта, лежало тутъ.

Когда она бывала одна, наединѣ сама съ собой, корректность, обыкновенно державшая ее въ струнѣ, значительно ослабляла свои возжи и она тогда относилась къ жизни свободно.

«Наединѣ съ собой человѣкъ можетъ быть даже разбойникомъ… Никто его за это въ тюрьму не посадитъ» — такова была ея философія.

Она поднялась, тихо подплыла къ двери и совершенно беззвучно притворила ее. Точно также доставилась она къ тому мѣсту, гдѣ только что сидѣлъ ея братъ и взяла въ руки письмо.

Ей ужасно хотѣлось посмотрѣть только на первую строку и на подпись. Обращеніе и подпись — въ нихъ лучше всего выражаются отношенія.

Она развернула письмо. Оно начиналось просто: «Надѣюсь Левъ Александровичъ, что сегодня вечеромъ вы свободны»…

И ужъ она, конечно, не могла отказать себѣ въ удовольствіи прочитать все письмо. И ничего тамъ не было такого, что остановило бы ея вниманіе. Мигурская приглашала къ себѣ, а кончалось письмо словами по поводу Зигзагова, которыя были прочитаны. Внизу же стояла подпись: Наталья Мигурская, и никакой прибавки.