Читать «Владыка темной стороны» онлайн - страница 20

— Что это? Кто ты? Что за слово ты произносишь?— растерянно выговорила адская тварь.

— Ты поминал о тайном знании. Сказать тебе, что составляет самую его основу? Она в том, что на каждой грани живого присущая ей сила добра всегда способна восторжествовать над силой зла. Божий вестник всегда одолеет сатану. Ныне и здесь я на той же грани, что так долго занимал ты, и сила моя подчиняет твою. И я говорю: «Изыди!» Изыди в ад, которому ты принадлежишь! Изыди, сударь! Изыди, сказано тебе! Изыди!

И я увидел, как сотворяется чудо. Минуту или больше — кто в силах измерить длительность таких мгновений? — два существа — смертный и демон — стояли лицом к лицу, застывшие, как статуи, глядя друг другу в глаза, с неукротимым выражением на лицах, светлом и темном. И вдруг гигант дрогнул. Его черты исказились от ярости, скрюченные, как когти, пальцы взметнулись в воздух.

— Это ты, Вард, это ты, проклятый! Твоих рук дело. Будь же ты проклят! Будь проклят! Будь проклят!

Голос демона ослабел и затих, очертания высокой темной фигуры расплылись, голова упала на грудь, колени подогнулись, он съеживался на глазах, и вид его при том менялся. Вначале это был согбенный человек, затем — темная бесформенная масса, и та вдруг разом стянулась в полужидкую кучку отвратительной черной гнили, опоганившей подмостки и отравившей воздух. А Сканлэн и я метнулась к возвышению, потому что доктор Маракот с глубоким стоном, обессилев, рухнул ничком. «Мы победили! Мы победили!» — прошептал он, еще миг — чувства оставили его, и, полумертвый, он распростерся на полу.

Вот так поселение атлантов было спасено от самой страшной беды изо всех, что могли ему грозить, а воплощение зла было навсегда изгнано из нашего мира. Только через несколько дней доктор Маракот смог рассказать, как было дело, и его рассказ был таков, что, не будь мы свидетелями его завершения, мы, по совести, должны были бы отнестись к этим словам, как к горячечному бреду. Я могу заверить, что чудотворческая сила доктора, единожды проявившись, исчезла без следа и теперь он все тот же мирный рыцарь науки, каким мы знали его прежде.

— И ведь надо же, чтобы это случилось именно со мной! — воскликнул он.— Со мной, с материалистом, с человеком, настолько ушедшим в материализм, что всему незримому не было места в моем мироощущении. Теории, которым я посвятил всю жизнь, разлетелись в пух и прах, я сказал бы, с оглушительным треском.

— Да всех нас по-новой вышколило,— сказал Сканлэн.— Подгреби я, скажем, в родимый городишко, было б что порассказать ребятам.

— Чем меньше рассказов, тем лучше, если не хотите прослыть величайшим вралем за всю историю Америки, — сказал я.— Вы или я поверили бы, расскажи нам кто-нибудь что-нибудь подобное?

— Да вряд ли. Вам, док, ту еще накачку дали, не скажите. Эт’ громила черкая огреб свои восемь, девять, десять, аут — чисто, аж залюбуешься. Взад не припрется. Вы его с карты мира бенц, и кранты. К какой другой он прилепился, знать не знаю, но Билл Сканлэн там не водится, эт’ точно.