Читать «Монах и дочь палача» онлайн - страница 14

Звучала на нашем празднике и музыка. Музыканты были местные, из окрестных деревень. И хотя они не были профессионалами, играли они, на мой вкус, замечательно, выводя на своих флейтах и скрипках замысловатые мелодии — такие задорные, что ноги сами пускались в пляс. Впрочем, Господь не дал мне музыкального слуха, и для искушенного уха, может быть, их музыка и не показалась бы хорошей, но мне их игра нравилась.

Если бы наш святой покровитель видел этот праздник, устроенный в его честь, думаю зрелище его порадовало бы — так много людей ели и пили в его славу. И как ели! Но огромное количество пищи, которое они поглощали, не шло в сравнение с тем, что было выпито. На мой взгляд каждый из пирующих должен был осушить, по меньшей мере, баррель жидкости. Но не все пили — женщинам и молодым дамам, в особенности, пиво, похоже, внушало отвращение: много раз я видел, как юноши, наполнив пенным напитком, протягивали чашу своим спутницам, и те, едва пригубив, с гримасой неудовольствия на лице возвращали ее обратно.

После пиршества начались игры — в них молодые люди старались показать свою силу и ловкость. Святой Франциск! Это было замечательное зрелище! Они бегали, прыгали, боролись друг с другом, и в них чувствовалась медвежья сила. Зрелище это и необузданные страсти, кипевшие в его участниках, внушали мне ужас. Но девушки, ради которых это состязание и затевалось, не испытывали ни страха, ни возмущения. Напротив, они весело смеялись, и им, без сомнения, нравилось происходящее. Их звонкому смеху вторил хохот молодых горцев — участников состязаний: они оглушительно смеялись, высоко запрокинув головы, до тех пор, пока звуки их голосов, многократно усилившись, не отражались эхом от горных склонов и скатывались в ущелья, как будто вырвавшись из глоток легиона демонов преисподней.

Сын Мастера был первым среди первых. Он прыгал, как олень, дрался, как черт, и голос его был подобен реву дикого буйвола. От меня не укрылось, что многие завидовали его красоте и силе, а некоторые втайне ненавидели его, но все — повиновались ему беспрекословно. Действительно, это было замечательное зрелище: видеть, как он владеет своим худощавым телом, как легко даются ему прыжки и игры, как гордо он вскидывает голову — подобно благородному оленю, как встряхивает своими золотыми кудрями, как стоит в окружении своих сверстников — румяный и сияющий, с горящими глазами. И как прискорбно было сознавать, что страсти и гордыня уже навсегда поселились в этом прекрасном теле, казалось бы, специально созданном для того, чтобы вместить душу, способную прославлять Создателя!

Уже начинало смеркаться, когда настоятель, Мастер, святые отцы и все знатные гости поднялись со своих мест и отправились по домам на отдых. Для остальных праздник продолжался, продолжались возлияния и танцы. Поскольку я вместе с отцом-келарем выполнял обязанности виночерпия, то и дело наполняя пивом кружки из огромной бочки, то мне пришлось остаться. Остался и молодой Рохус. Не знаю, как это случилось, но неожиданно он очутился возле меня. Взгляд его был тяжел и говорил он надменно: