Читать «Русские и нерусские» онлайн - страница 198

Тут-то и засекает его Боборыкин: с народом в башке и с наганом в руке. И дело — как раз есть: власть трясти. И сплелась, спаялась, спеклась в революционном тигле совершенно определенная, реальная, нехимерическая общность. «Интеллигенция»? Да. И непременно — с определением: какая? — не в качестве параметра к отвлеченной модели, а в качестве конкретного ярлыка, прилепленного конкретной эпохой к конкретной группе.

Смена вех

Так какая же интеллигенция?

«Русская»? Еще нет: для того, чтобы она ощутила себя в качестве «русской», должны выяснить свои отношения революционеры не только из Питера, но и из Бунда, с Кавказа и т. д. А вот отношения с властью выясняются однозначно: идет ли эта интеллигенция против власти? Идет! Одни считают, что она слишком шустра, и называют ее нигилистской, другие — что слишком робка, и называют ее мягкотелой. С этой презрительной стороны лепится к ней еще более смачное: «гнилая».

Изнутри Георгий Федотов предлагает гениальную формулу: интеллигенция — религиозный орден с отрицательным богом. «Вехи» лучший памятник этому нервному взлету.

«Смена вех» — это уже падение в другую реальность. Советская власть открывает интеллигенцию заново. И закрывает: в прежнем виде — бесполезна. Даже вредна. Вот тут-то и возникает описанная академиком Петровским фигура 20-х годов: беспартийный спец — белая чесуча, шляпа, пенсне, троцкистская бороденка, подозрительно вежливые манеры. Интересно, каким же это чудесным образом люди, столь рельефно описанные Петровским, оказались в реальности, находясь при этом в общности, которую он же представил как фантом, фикцию и миф?

Я бы объяснил это так: в качестве общности «на все времена» интеллигенция — фантом (только не меняйте суффикс, а то получите голубую мечту русских людей во все времена, и эта мечта — не фантом, а фактор, причем реальный). А в качестве конкретноисторической группы — каждый раз — интеллигенция вполне реальна. И когда помогала разжигать революцию 1905 года. И когда отрекалась от своих предтеч в 1909-м. (Правильно отрекалась! Во времена Жуковского была другая «интеллигенция», чем во времена Струве и Ленина.) И когда горела в двух русских революциях 1917 года, оставляя тот самый дымящийся воняющий остаток, который и окрестили в 20-е годы — гнилым.

Переносить черты «интеллигенции» из эпохи в эпоху — все равно, что думать, будто беликовские бородки двух знаменитых сегодняшних писателей — намек на «троцкизм».

Никаких бородок!

Кончилась разруха, сошла с авансцены «гнилая интеллигенция» 20-х, выучились в вузах деревенские ребята, пять лет назад примаршировавшие в начищенных мелом белых туфлях в города (не только в вузы, ной в органы, конечно), и появилась очередная социальная группа: интеллигенция советская. К ней примеряли эпитеты: трудовая, рабоче-крестьянская, пролетарская (слова-химеры, как и пренебрежительное: «прослойка»). Наконец, этой реальной группе нашлось правильное определение: техническая. И чуть шире: научно-техническая интеллигенция.