Читать «Ефим Зозуля» онлайн - страница 3

Во многих своих рассказах писатель сталкивает нас с маленькими трагедиями маленьких людей, встретившихся в омуте капиталистического города и вновь затерявшихся в нем.

Такие рассказы, как «Душа полотна», как «Репортёр и пророчица», написанный уже позже, в Петрограде, посвящены встречам мимолетным, но имевшим большое значение в жизни их героев. Девушки с истерическими глазами, объявившая себя пророчицей, встречается с юрким, болтливым репортёром «серьезной газеты». Каждый по-своему одинок и как песчинка затерян в огромной пустыне столичного города. Оба ищут дружбы, задушевности, и оба хвастают своими способностями, знакомствами, оба хотят «выбиться в люди». Рассказ «Репортер и пророчица» почти бессюжетен, но тема его — значительна. Это осуждение корыстного, себялюбивого мирка, в основе которого лежит мелкое стремление карьериста, желание завоевать себе хоть небольшое местечко в жизни, где властвуют крупные и мелкие хищники. Зозуля никогда не прибегает к голой публицистике, он надеется, что читатель, чутко воспринимающий авторские мысли, сам сделает все необходимые выводы.

В рассказах Зозули много деталей, и каждая из них красноречива. «Она повернулась зачем-то, и репортер заметил, что юбка у неё сзади приколота английской булавкой. Почему-то эта мелочь и еще то, что каблуки были стоптаны, вызвало у него жалость к ней». В немногих подробностях дан портрет «пророчицы» — наивной провинциалки, которой больше всего хочется познакомиться с Шаляпиным. Так же немногословно охарактеризованы профессиональная ловкость и хвастовство репортера.

Наблюдательность у писателей бывает разная. Иногда она сводится к воспроизведению маленьких подробностей, создающих впечатление правдоподобности, — и только. Такая наблюдательность не даёт писателю возможности сделать сколько-нибудь значительные обобщения; он обычно остается в пределах бытовых зарисовок. Но есть наблюдательность и иного характера, когда из незначительных деталей создаётся целая психологическая картина, словно сложившаяся из мозаичных камешков, воспринимаемых не раздельно, а в сочетании, в синтезе. Несомненно, что такой, более глубокой психологической наблюдательности Зозуля учился у Чехова. Это был один из любимейших авторов Зозули, и художественное мастерство Чехова всегда приводило его в восторг. Из автобиографии Зозули мы знаем, что он вникал во все детали чеховского письма.

Зозуля пробовал писать еще в Лодзи, но печататься начал в Одессе. Шумный портовый город в многонациональным населением, с резкими контрастами нищеты и богатства ошеломил молодого Зозулю остротой и новизной впечатлении. Не одно поколение писателей питалось соками этого города. Здесь черпали свои темы А. Куприн и Л. Андреев, И. Бунин и С. Юшкевич. Здесь развивалось молодое поколение советских писателей — Эдуард Багрицкий. Исаак Бабель, Юрий Олеша, Валентин Катаев, Вера Инбер… Многие из них, почти все, начинали как очеркисты, фельетонисты, поэты, авторы коротких рассказов. Так и Зозуля печатал на страницах газет очерки, рассказы и заметки. Одесса моряков и портовых грузчиков, с жестокими правами прославленной Молдаванки, предоставила молодому писателю богатый материал для наблюдений и зарисовок. Обилие впечатлений словно заряжало Зозулю неиссякаемым запасом оптимизма и страстным желанием всё познать и обо всем рассказать. «И я смотрю на других людей с изумительным интересом, точно вижу их впервые. Они идут куда-то — разные, странные, непохожие…»