Читать «Бедняки» онлайн - страница 7

Соню же в роли возлюбленной он почти совсем не мог себе представить.

«Вероятно красивая, бледная, молчаливая, отвечающая односложными фразами: „да“, „нет“… Спросит её Серёжка сегодня о какой-нибудь прочитанной книге: „Нравится вам?“ — ответит: „Нравится“, а спросит о той же книге завтра: „Не нравится вам?“ — отвечает: „Не нравится“. Не разберёшь, что у неё на душе, должно быть ничего нет.

Бывало ещё зимой, сидит в лунную ночь у окна, смотрит своими синими глазами в одну точку, напевает что-то, а потом встанет и скажет: „Вот если бы завтра в цирк пойти, говорят там есть замечательно дрессированный петух“.

Мне бы с ней скучно было. Вероятно с Серёжкой она не такая».

И Бережнову было понятно только, что у Сергея завёлся свой новый особый мир, и что товарищи и все остальные люди для него теперь не существуют.

Осенью, когда начались уроки, все снова съехались в город. Бережнов едва узнал Припасова, так он похудел, загорел, возмужал и оброс бородкой. Переменилась и Соня; она как будто ещё похорошела, уголки её рта обозначились резче, а выражение глаз стало серьёзнее, точно её преследовала какая-то неотступная мысль.

Однажды Бережнов и Припасов вместе провожали Соню в гимназию. Бережнов всю дорогу молчал, и лицо у него было грустное. Когда Соня попрощалась, и они повернули обратно, Припасов сказал:

— Я знаю, — тебе Соня непонятна. Мне кажется… впрочем, может быть, я ошибаюсь, что ты её находишь… ну, как бы это выразиться… ну, для гимназистки, хотя бы и последнего класса, недостаточно развитой и недостаточно нравственной, а между тем это не так. Она — существо, готовое всю себя отдать не ради личного наслаждения, а лишь для счастья того, кого она любит. Понимаешь?.. Ну, если бы для моего удовольствия потребовалось переписать в день сорок листов бумаги, она бы переписывала и находила бы в этой работе наслаждение. И привязалась она ко мне так сильно потому, что считает меня несчастливым, живущим в семье, где я чужой и одинокий.

Бережнов ничего не ответил и подумал:

«Не нравственна она и не безнравственна, а просто в ней проснулась женщина. Не она увлеклась, а увлёкся Серёжка и видит в ней не то, что есть на самом деле. Рано или поздно это увлечение начнёт проходить, и тогда на душе у него останется пустота, которой он не заполнит ни молитвами, ни водкою».

Припасов и Бережнов по прежнему сидели на одной парте, но их уже не называли мужем и женой.

В классе успели пронюхать о романе Припасова, и какой-то анонимный приятель вырезал на его парте славянскими буквами целую молитву, которая читается во время венчания; на тех местах, где в тексте стояло «имя рек» были имена Сергей и София.

Припасов молча соскоблил буквы перочинным ножиком и обозвал писавшего идиотиком.

Как и в прошлом году, Бережнов деликатничал и не спрашивал Сергея о его личной жизни; он только с ужасом замечал, что Припасов окончательно перестал учиться. Старые знания языков и математики, которыми он держался в прошлом году, все ушли, а новых не было.

Когда раздали первую четверть, у Припасова оказалось только две тройки — по Закону Божьему и по словесности, все остальные отметки были неудовлетворительные.