Читать «Огнём и мечом» онлайн - страница 525

Черные краски Сенкевич не использует при создании образа Богуна, которого не случайно многие из читателей считают самым ярким, самым романтичным и обаятельным персонажем в романе. Только образ этот с историческим Иваном Богуном (который еще летом 1648 г. возглавил повстанческие отряды на Брацлавщине) имеет, конечно, весьма мало общего, хотя из ряда эпизодов (особенно из описания в эпилоге битвы под Берестечком, когда Богун, выбранный в отсутствие Хмельницкого наказным атаманом, искусно вывел войско из окружения) ясно, что имеется в виду именно этот, прославленный своей личной храбростью и полководческим талантом, казацкий полковник, ставший после смерти Кривоноса ближайшим помощником Богдана. Последние годы жизни Богуна протекали не так, как сказано Сенкевичем в эпилоге. В 50-е годы он успешно воевал со шляхтой: с весны 1653 года возглавил казацкие войска на Правобережье, нанес чувствительные удары вторгшимся польским частям, особенно отличился при обороне Умани и в битве под Ахматовой (январь 1655 г.), когда русскими и украинскими войсками было приостановлено продвижение польско-татарских сил в глубь Украины. Богун был горячим сторонником воссоединения Украины с Россией. После заключения изменнического Гадячского договора (1658) он поднял в 1659 году восстание против гетмана Ивана Выговского (его, поначалу войскового писаря, читатель тоже мог заметить на страницах романа), пробравшегося к власти после смерти Хмельницкого и переметнувшегося на сторону шляхты. (С помощью русских войск казаки разбили Выговского, который бежал в Польшу, где в 1664 г. был расстрелян.) В 1662 году польские власти заточили Богуна в тюрьму. Правда, на следующий год король освободил его и отдал ему под командование казаков Правобережья, однако в феврале 1664 года Богун был обвинен в тайных переговорах с командованием русских войск и левобережными казаками и расстрелян поляками под Новгородом-Северским.

Сказанное имело целью помочь читателю яснее себе представить то соотношение, в котором находятся исторические факты и повествование Сенкевича. Роман легче будет оценить, поместив, с одной стороны, в более широкий исторический контекст, а с другой — уяснив для себя ряд подробностей и деталей польского шляхетского прошлого. Увидев, чего от Сенкевича ждать не приходится, чего он дать нам не в состоянии, мы лучше воспримем страницы, где художественное мастерство автора проявилось с яркостью, во всей полноте. Мы поймем, что легче легкого выискивать и находить в «Огнем и мечом» пробелы и тенденциозность. Они видны невооруженным глазом, и умалять их серьезности не следует. Но не стоит, скажем еще раз, предъявлять к роману такие же требования, как к историческому пособию. «Огнем и мечом»— увлекательный рассказ о далеких и красочных временах, о смелых людях, ярких характерах, исключительных судьбах. Рассказ этот будет продолжен в двух следующих частях трилогии (где уже несколько иное соотношение между большой исторической правдой и художественным повествованием). Все книги, составившие этот рассказ, находит вплоть до нашего времени читателя благожелательного и заинтересованного,