Читать «Королевская книга» онлайн - страница 134

— Не мог! Джайв видела у тебя эту книжку?

— Она даже брала ее в руки. — Я почувствовала, что бледнею. — И я… я некоторое время не видела, что она с ней делает.

Горностай раздул ноздри, поднимаясь мне навстречу. Мне подумалось, что сейчас он снова выхватит меч.

— Ты позволила ей?

И тут хладнокровие мне отказало. Я схватила его за ворот синего плаща и закричала:

— Что с Серафимом?! Что с ним, говори немедленно!

Плащ затрещал. Некоторое время Горностай отдирал меня от себя, а потом, крепко держа мои запястья, сказал:

— Раны от когтей снегля причиняют страшную боль, которая со временем усиливается. Обычно человек умирает через несколько часов после ранения. Серафим, как ты его называешь, отправился выполнять свою работу. И в самом начале миссии оказался на грани гибели. Он спасся чудом. Я сам еще не могу поверить, что такое возможно.

— Серафим… мог умереть?

Он отпустил меня и прищурился:

— Ты и вправду такая дура или только прикидываешься?

Я растерянно помотала головой.

— Все, что ты пишешь, находясь в этой башне, сбывается с очень высокой вероятностью. А то, что происходит у нас, воспринимается тобой отсюда особенно отчетливо. Иногда невозможно определить, что является причиной, а что следствием — запись в твоей книжке или событие. Но здесь, — он снова поднял двумя пальцами злосчастный листок, — ошибки быть не может.

— Я писала… только хорошее… и… не подозревала, что можно вот так… — Я с трудом подбирала слова.

— «Хорошее»! — передразнил он. — «Не подозревала»! Джайв использовала простой способ, описанный во всех учебных пособиях: отсечение событий. Чтобы изменить ситуацию, необходимо вложить в нужном месте закладку с соответствующей надписью. Как перекрыть поток плотиной. Она тебе листочек подбросила, ты, аккуратная барышня, положила его в самое начало.

— И что?

— А то! Все, что оказалось после закладки, все, что ты написала за последние дни, все эти благоприятные события и радужные перспективы — все аннулируется.

— Аннулируется? — произнесла я в ужасе. — Как?

— Уходит в непроявленное. Становится чем-то вроде мечты о том, что могло быть. История начинается заново, в гораздо более трудных обстоятельствах. Все! Против лома нет приема! Теперь дело обстоит так: Таор, чуть живой, отлеживается на постоялом дворе в чертовой глухомани, единственный человек, способный помочь королю, отказался это сделать, король полон решимости справиться с ситуацией в одиночку, хотя знает, что это невозможно.

— О господи… — пробормотала я.

— Своевременное восклицание. Я бы прибавил: «Господи, дай мне рассудок! Хоть один! Хоть маленький!»

Я приложила ладони к лицу, потом ко лбу и вискам, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

— Это все, что я хотел тебе сообщить. Начинай историю заново. И чтоб ни одна сволочь не прикасалась к твоей книжке! Впрочем, на добрых людей это тоже распространяется.

Горностай приметил на столе забытую пачку «Кэмэла» и зажигалку. Осторожно повертел коробку в тонких грязных пальцах, вытянул сигарету, неумело прикурил. Затянулся и раскашлялся так, что на глазах выступили слезы. Бормоча что-то вроде: «Тысяча ангелов, ну и гадость…» — он поискал, куда бы выбросить зажженную сигарету. Я протянула руку: