Читать «Королевская книга» онлайн - страница 115

— Аррната иверра, громаххе симма тассе!

Ярослав-Богдан немедленно выглянул в гостиную:

— Ты там поосторожнее с магическими заклинаниями!

— Будь спокоен, это не заклинания. Это ругательства.

— Тогда можешь продолжать.

С кухни доносился оживленный спор. Санек с ходу включился в тему и давал достойный отпор Ярославу-Богдану. Тема была животрепещущая — проблема реализма в искусстве. Обсуждали какую-то книжку.

— Бароны-драконы! — ярился Ярослав-Богдан. — Минимальная связь с реальной жизнью! Типичный пример эскапизма! Автору недалеко до тех ряженых придурков с ведрами на головах, которые боятся жизни и, здоровые мужики, бегают по лесам, машут палками и называют друг друга непроизносимыми словами!

— Смотря что считать реальной жизнью, — заметил Санек. — По каким признакам ты определяешь, что реально, а что нет?

Ярослав-Богдан начал было отвечать, но вопрос Санька оказался не требующей ответа преамбулой к следующему высказыванию:

— Мир вообще многомерен и включает в себя бесконечное число реальностей, — вещал Санек. — Точнее, реальность одна, но видим мы в каждый момент только ее один план, ну слой или составляющую. Поэтому нет никакой разницы между глюками, ряжеными и воображением… На каком-то плане все реально — одно не меньше другого. Есть давний спор, является мир детерминированным или нет, то есть существуют ли причинно-следственные связи… Я думаю, существуют. Только они сложные и многосоставные. Все связано со всем, и все зависит от всего. Если в одном месте что-то изменить, изменится и весь мир.

— Впрочем, верно и обратное. — Задумчивый голос явно принадлежал Огненноволосой.

Я почти видела, как она произнесла это, не отрываясь от чтения моих заметок. Это была единственная ее реплика.

Что касается Санька, подобные рассуждения были для него абсолютно нехарактерны. Я поначалу подумала, что он просто хочет позлить Ярослава-Богдана. Но говорил он совершенно искренне, оставалось только недоумевать, как он мог проникнуться чуждыми ему идеями за столь короткий срок.

Ярослав-Богдан, уязвленный тем, что пассажи Санька отодвигают его на второй план, ударился в многословную экзистенцию, и с кухни вышли заскучавшие казахи. Традиционные вопросы вроде: «А что ты здесь сидишь одна?» — вылились в неожиданно интересный разговор, в ходе которого Нурлан и Олан рассказали мне историю своих странствий. Полгода назад они выехали автостопом из Алма-Аты, направляясь в неопределенно-западном направлении без всякой, впрочем, цели. Документов у Нурлана не было вообще — он считал себя провозвестником новой эпохи, когда государство перестанет наконец шпионить за людьми, и заявлял, что, если каждый из нас в порядке саботажа откажется от документов, такая эпоха наступит гораздо быстрее. У Олана, сурового монгольского воина, документы наличествовали, и он составлял приятный контраст вдохновенно-безбашенному Нурлану. Длинная череда эпизодов автостопа, ночевок, случайных заработков и неожиданных встреч пронеслась перед моими глазами, вызвав неясную тоску оседлого человека по бродячей жизни, вольному ветру и отсутствию обязательств.