Читать «Лицо порока» онлайн - страница 189

Я молчу, я боюсь говорить. Взгляд Маши полон скорбного света. В нем больше ничего нет, только эта тихая скорбь. Напрягаю всю свою волю. Так нельзя, нельзя молчать.

— Ну, вот… Все будет хорошо, — шепчу я, склонив голову к Машиной груди.

Скрипит дверь палаты. Я поворачиваюсь. На пороге — невысокий, крепко сбитый мужчина и худенькая, болезненного вида женщина. Ее лицо чем-то похоже на Машино, отдаленно. Родители?

Я поднимаюсь с колен, делаю несколько шагов и останавливаюсь. Я стою посреди палаты и молчу.

Женщина приближается к койке и, скрестив руки на груди, горестно взирает на Машу.

— Доченька, может, тебе неудобно? — спрашивает ласково и, наклонившись, поправляет подушку под головой Маши.

— Мамочка… — шепчет она, наполовину закрыв глаза. — Мне хорошо…

Мы с мужчиной обмениваемся печальными взглядами. Потоптавшись у двери, он подходит к жене. Ставит на пол тяжелую сумку и обращается к дочери.

— Здравствуй, девочка! — он говорит нарочито бодро, фальшь заметна настолько, что женщина не выдерживает, отворачивается и украдкой смахивает с ресниц слезы.

Маша силится улыбнуться, но губы лишь дергаются. Она с трудом протягивает мне руку, хочет дотронуться до моей. Я склоняюсь над койкой, и Маша едва слышно шепчет:

— Это мои отец и мама…

— Я понял, Машенька…

В палату врывается медсестра со шприцем в руке. Отстраняет нас, и делает больной укол в предплечье. И тут же выходит. Но дверь не успевает закрыться — другая медсестра вкатывает капельницу. Начинает возиться. Женщина болезненно морщится, наблюдая, как игла входит в тонкую руку дочери.

— Вы тут надолго не задерживайтесь! — говорит медсестра деловито. — Не утомляйте больную.

— Да, да, — соглашается отец, отступая к порогу.

Постояв еще несколько минут, мы с ним выходим в коридор.

— Пусть мать и дочь побудут наедине, — сокрушенно произносит он.

В его глазах — покрасневших, воспаленных — застыла муть боли и отчаяния.

Я молча жму мужчине руку, стараюсь приободрить его. А у меня самого подкашиваются ноги.

— За что нас Бог наказывает? Чем мы перед ним провинились? — спрашивает меня несчастный отец, покачиваясь, как пьяный.

Что я могу ответить ему? Я опускаю голову и обессилено прислоняюсь к стене…

В редакции меня поджидал Горецкий.

Не подав виду, что удивлен и раздосадован его визитом, я степенно поздоровался.

— Хочу с вами поговорить, — известил он меня холодно, но без враждебности. — Только не здесь, конечно. Давайте выйдем на улицу. У вас найдется несколько минут?

— Найдется, — не стал возражать я, догадываясь, что речь пойдет о Диане.

Мы вышли, спустились с крыльца. Порывистый северный ветер продувал до костей.

— Итак, я слушаю вас, Анатолий Петрович!

Он засунул руки в карманы пальто, поежился.

— У Дианы большие проблемы, — вздохнул Горецкий, ковыряя носком ботинка смерзшиеся комья земли. — Не знаю, как и через кого, но Владимир Иванович — ее муж — узнал о ваших отношениях. Подозреваю, что ему наговорили много лишнего… Диана тоже предъявила мужу претензии. У нее были неопровержимые улики его неверности, — главврач бросил на меня многозначительный взгляд, помолчал и продолжил: — Дело идет к разрыву. А развод для Дианы — страшный удар. Вы даже не представляете, насколько страшный…