Читать «О марксизме, богдановщине, пролетарской литературе и т. Румии» онлайн - страница 4

Перепутав все и вся в вопросе о социальном назначении искусства, тов. Румий, естественно, дал не менее блестящее освещение вопроса о литературном и культурном «наследстве»: «Овладевать всем культурным здоровым наследством прошлого, овладевать не отдельными группами и кружками, а овладевать всем классом, — это и означает преодолеть эту культуру. То же самое с искусством. В процессе классовой борьбы пролетариата все оптимистическое искусство прошлого — его достояние в области собственного творчества, все формальные достижения старого искусства должны стать его достоянием. Только овладев ими, он сумеет преодолеть их» (стр. 246). Итак, овладеть наследством, это и значит преодолеть его. Овладевать надо не кружками и группами, а всем классом. Только овладев, можно строить свое. Во-первых, что это за механическая постановка вопроса «только овладев, преодолеть»? Сначала будем овладевать, а когда овладеем, поднимемся на следующую ступеньку и начнем преодолевать. На практике процесс происходит совершенно иначе в процессе овладевания совершается преодоление, и в то время, когда происходит овладевание новыми сторонами «наследства», имеются уже составные элементы своей культуры, являющиеся результатом преодоления других сторон. Во-вторых, бесспорно, что овладевать наследством надо не кружками и группами, а всем классом, но несколько рискованно делать отсюда вывод, что авангарду класса и его различным отрядам нельзя создавать элементы своей новой культуры до тех пор, пока весь класс не овладел старой. Очевидно, — Маркс, Энгельс, Ленин, с точки зрения тов. Румия, заслуживают величайшего упрека за то, что они осмелились вырабатывать новые идеологии пролетариата, не дождавшись, пока весь пролетариат не овладеет культурным «наследством». В самом деле, допустимо ли было создавать диалектический материализм, когда весь класс еще незнаком с Гегелем, Фейербахом и французскими материалистами XVIII века? Хвостизм, как гетевский Мефистофель — Фауста, преследует тов. Румия по пятам.

Но еще интереснее в приведенной цитате утверждение, что овладевать культурным «наследством» это и означает преодолеть эту культуру. Открытие поистине потрясающее. Итак, изучить в совершенстве хотя бы философию Гегеля это и значит преодолеть ее, хотя бы изучивший и не стоял на точке зрения диалектического материализма? Но ведь Ленин в своей изумительной речи на 3 С'езде Комсомола, наряду с задачей «точного знания культуры, созданной всем развитием человечества», выдвинул и задачу «переработки ее». Значит, не только знание — овладение, но и переработка! Куда же девалась у тов. Румия эта вторая половина задачи, вторая половина, без которой, собственно говоря, «овладение» наследством сведется к подпадению под влияние этого наследства? Молчать о необходимости переработки «наследства», говорить, что овладение и есть преодоление, — значит стоять на ликвидаторской, не-ленинской, не-марксистской точке зрения.

Тут необходимо остановиться на вопросе о философском «наследстве». Полтора года тому назад я писал: «Диалектический материализм явился результатом всего развития философии. Философия пролетариата не могла бы появиться без предшествующей деятельности Гераклита и Эпикура, Гельвеция и Гольбаха, Фихте и Гегеля, Ла-Метри и Фейербаха, но вместе с тем Маркс и Энгельс не взяли какой-либо из готовых философских систем, а разработали свою систему, причем использованные некоторые элементы старых систем потерпели такое изменение, что превратились в свою противоположность. Выше я уже приводил сравнительную характеристику гегелевской и марксистской диалектики, сделанную Марксом. И в настоящий момент мы можем и должны всячески рекомендовать самое серьезное изучение и французских материалистов XVIII века, и великих немецких идеалистов, и др., но только реакционер или путаник может рекомендовать нам применять методы этих философов прошлого» («На литературном посту», стр. 25–26). Приведя эту выдержку, тов. Румий разразился такой гневной филиппикой: «Прочитав сие, я усомнился, понимает ли Лелевич, что такое „противоположность“, что такое „отрицание“, что такое „философия Маркса“. Усомнился потому, что все приведенное сплошная наивность» (стр. 243).