Читать «У войны жестокие законы» онлайн - страница 12

Всем было тяжело, но девушкам особенно. Это мы понимали и, как могли, старались облегчить их долю. Кто подменит их у телефона и даст лишний часок вздремнуть, кто заготовит дровишек, кто вычерпает из полуземлянки накопившуюся за ночь воду. По пятнадцать — двадцать ведер приходилось вытаскивать ежедневно.

Аня Кузнецова не раз побывала в переплетах. Однажды, весной сорок четвертого, когда мы только что освободили разрушенный до основания «его величество Великий Новгород», Аня вместе с небольшой группой связистов оказалась у немцев в «мешке». Трое суток подряд, не отходя, дежурила она у телефона — без пищи и отдыха, под непрерывным обстрелом и бомбежкой противника. Сейчас Аня уже плохо помнит, кто был тогда с ней в этом пекле. Но связиста Витю Тимофеева, нашего незаменимого полкового капельмейстера «по совместительству», и начальника связи полка капитана Черткова видит, как сейчас. Какие это были добрые, верные и мужественные люди!

После боя гвардейцы, приняв сто положенных наркомовских граммов, спали. А девушки наши оплакивали погибших товарищей. Особенно тяжело пережили они гибель связиста Вани Котлярова, всеобщего любимца гвардейцев, своего рода полкового Василия Теркина.

Их было три друга — Витя Тимофеев, Ваня Котляров и Гриша Шапран, Все из Свердловска и все до войны работали в местном оперном театре. Они составляли костяк полковой художественной самодеятельности. Там, где появлялись три веселых друга, непременно звучал бодрый марш нашего полка:

А ну-ка начни, запевала, Походную песню про нас, Как в бой нас Москва снаряжала, Отцовский давала наказ…

А гвардейцы дружно подхватывали:

Всегда, везде со славою Мы смело в бой идем, Мы знамя гордо алое Гвардейское несем!

Продолжали уже все:

Мы Сталина любим родного И Родину любим свою! Гвардейцы из двадцать восьмого Не дрогнут в смертельном бою!

И вот под Псковом Вани Котлярова не стало. Разве можно было такое пережить без слез?

…Бои шли уже в Прибалтике, в районе города Выру. Наши дивизионы уехали вперед, благополучно переправившись на другой берег реки. Но одна машина, в которой приютилась и Катя, не успела проскочить. Началась бомбежка. Вражеские самолеты появлялись группами, как по расписанию, и молотили и поливали свинцом переправу. Так продолжалось до самого вечера. Со всех сторон доносились стоны и крики о помощи. Один снаряд угодил прямо в гущу наших солдат, чуть не на плечах перетаскивавших пушку. Жуткая картина! Не поймешь, где что. Железо, кровь, одежда — все перемешалось. Раненых было много. Каждого надо было перевязать, всем оказать медицинскую помощь. Как Катя справилась тогда со всем этим и осталась живой, опа и сама не знает. Этот страшный день показался ей вечностью.

Но были у Кати и ее боевых подруг и радостные дни. Когда мы освобождали новые города и села и Москва салютовала нам, когда кто-то из них получал добрую весточку из дома или на чьей-нибудь девичьей гимнастерке появлялась еще одна боевая награда, из девичьей землянки доносились задушевные песни…