Читать «Партитуры тоже не горят» онлайн - страница 118

Еще не успела толком закончиться война, а по горячим ее следам Равель пишет хореографическую поэму Вальс, где с самого начала очевидно: манеры, телодвижения, узнаваемые интонации, улыбки, ужимки, ритм венского вальса — это не что иное, как образ врага. Бесчеловечного, кровожадного, на все готового врага, который в дыму и огне сеет смерть и разрушение. И все это заканчивается страшными взрывами, конвульсиями музыки, где венский вальс натурально гибнет. Его уничтожают, он превращается в ничто. И сколько бы большие художники в дорогих фраках ни пытались представить душераздирающий «осколочный» финал равелевского Вальса как триумф, они ничего не смогут поделать с партитурой, которая свидетельствует об обратном. Это музыкально-исторический документ, который неопровержимо свидетельствует: венский вальс умер. И не тихо скончался в своей постели, а… лопнул. Более того, если вам доведется услышать Вальс Равеля, вы непременно заметите, с каким характерным звуком он лопнул.

Однако в мировой антологии черного юмора давным-давно хранится одна забавная эпитафия, надпись на могильном камне. И она гласит: «Спи спокойно, факты не подтвердились».

Венский вальс жив. И достаточно выйти на любой из перекрестков Вены, чтобы в этом убедиться. Однако мораль этой истории и вывод из нашего расследования вполне очевидны (если, конечно, здесь может быть мораль): для любого явления искусства (и не только искусства) опасно относиться к самому себе с чрезмерной серьезностью. Если вы преодолели эту опасность или учли ее, дай вам Бог здоровья….

Клара Шуман

Выбор из двух утрат

В США, в городе Сан-Франциско работает очень необычный оркестр. Он называется The Women's Philharmonic. Там играют только женщины, выступать с этим оркестром, как правило, приглашают только женщин-солистов, работают с оркестром только женщины-дирижеры, но мало и этого — основу репертуара (надо признать, не слишком обширного) тоже составляют произведения композиторов-женщин, а среди них практически во всех программах непременно значится фамилия нашей героини — Клары Вик (она же Клара Шуман).

Кто же она такая — Клара Вик, или Клара Шуман? Переходящее знамя феминизма, строгая тетушка из Лейпцига, муза, вдохновительница, а может быть, еще и создательница музыкальных сокровищ, которые имеет смысл просто послушать?

13 января 1833 года в дневнике тринадцатилетней девочки по имени Клара появляется запись: «Я начала сочинять концерт». В октябре дневник сообщает, что Фортепианный концерт уже закончен. Теперь Клара рассчитывает на то, что Шуман его оркеструет (сама она еще не может этого сделать) и, когда будет готова партитура, она сможет исполнять его в своих концертах, которых у нее уже достаточно, ее уже много где хотят слушать. На самом деле это только треть будущего сочинения — финал опуса 7 Клары Вик.

Когда Кларе исполнится шестнадцать лет, в ноябре 1835 года ее ля-минорный Фортепианный концерт будет впервые исполнен в Лейпциге в Гевандхаузе со знаменитым Гевандхауз-оркестром. И это будет уже законченная партитура из трех частей. В первой — очень развитая партия оркестра, которую Клара напишет сама, и необыкновенно виртуозная партия рояля. Во второй части рояль будет вести тихий, камерный диалог с одной-единственной виолончелью в оркестре. Финал останется тот же. Так, в шумановской оркестровке он и войдет в историю. И этой премьерой продирижирует Феликс Мендельсон-Бартольди. Кроме того, в тот же вечер впервые в Гевандхаузе по инициативе Мендельсона в исполнении его самого, Клары Вик и еще одного пианиста будет исполнен Концерт для трех клавиров Иоганна Себастьяна Баха. Концерт прозвучит примерно через сто лет после своего рождения, но для тех слушателей это была абсолютная мировая премьера. Таким образом, ля-минорный Концерт Клары Вик опус 7 сразу попал в очень хорошую «компанию». Он звучал не только в Гевандхаузе. Уже тогда география гастролей и концертов Клары Вик (а ей было шестнадцать-семнадцать лет) была невероятно широка. Она выступал при Дрезденском королевском дворе, в Саксонии, в Париже, в Вене, в Петербурге. И все, кто хотели купить билеты на ее концерты (что там хотели — просто рвались, чтобы успеть эти билеты достать), меньше всего воспринимали Клару как «чудо в коротких штанишках». Публика видела в ней взрослую пианистку, которая способна удерживать на себе внимание зала абсолютно серьезной и взрослой музыкой, без всяких скидок на возраст и очарование юности. Но скидок на возраст и очарование юности Кларе Вик никто не давал и в другой истории, значительно более серьезной, значительно менее приятной и пришедшейся как раз в точности на пик ее европейской концертной деятельности.