Читать «Наступление. Часть 1» онлайн - страница 64

Алиев принужденно рассмеялся.

— К чему вспоминать старое, Ахмад-кади? Злобная бумага в моем положении может причинить куда больше вреда, чем злобный человек. А вы ас в бумагах.

— Что ты хочешь, Гейдар? — в лоб спросил судья — я старый человек, и нить моего терпения, раньше надежно державшая на поводке мой гнев, сильно истончилась. Если ты позвал меня сюда не для того, чтобы расправиться со своим старым врагом — для чего ты меня позвал?

— Я хочу, чтобы ты возглавил разведку, Ахмад-кади — сказал Алиев обыденным тоном, будто предлагал собеседнику стакан чая.

Русский человек на это рассмеялся бы или изумился — но на то он и русский. Азербайджанский кади, много его повидавший на своем веку, не один десяток человек отправивший в расстрельную камеру Баиловской тюрьмы не повел даже глазом.

— Какую разведку, Гейдар-эфенди? — спросил он, так же не отрывая взгляда от собеседника, но изменив обращение к собеседнику.

— Нашу. Советскую разведку.

Кади сделал неопределенный жест рукой.

— Это необычное предложение. Ты понимаешь, чем оно грозит лично тебе Гейдар?

— Мне оно грозит тем, что работа будет делаться как надо — впервые за долгое время. В одиночку я их не сломаю, тут целая система.

— Почему ты не возьмешь кого-нибудь из системы? Возвысь его, и будешь для него мюдюрем…

— Возвысь… Кого?!

Судья заинтересовался — в последнем вопросе Алиева было что-то такое, что он не смог сразу определить. Какая то… боль, причину которой он не мог пока разобрать.

Один из первых людей в государстве тем временем открыл стоящий рядом дипломат, достал оттуда стопку стандартных картонных папок с непонятными пометками на обложках, неподшитых и кинул на столик перед судьей. Хлопок папок о полированную поверхность стола грохнул в тишине номера как выстрел.

— Кого из этих ограшей я должен приблизить к себе, Ахмад-кади?

Судья привычно подвинул к себе папки с делами, начал просматривать их одну за одной, как он делал это долгие годы работы в суде. Шелестели под тонкими пальцами музыканта серые, тонкие страницы, хрустела, перелистываясь, чья-то судьба, сведенная в строгий канцелярит граф. Алиев молча ждал — тот того, что скажет ему сейчас этот, без преувеличения смертельно опасный человек, крестный отец Азербайджана — зависело очень многое.

— Если ты волк — стоит ли опасаться волчьей стаи? — несколько неопределенно сказал судья.

Но все же это было оскорблением.

— Это не волки. Это даже не бешеные псы. Это беспородные шавки. Иногда я задаюсь вопросом, на который не могу найти ответа. Когда твоих людей, Ахмад-кади, взял КГБ — ни один из них не назвал твоего имени, ни тот, кто тебя знал, ни тот, кто тебя не знал. А их хорошо спрашивали, и кого-то из них я спрашивал лично. Когда-то давно такие люди работали на страну. Теперь такие люди работают на тебя. Почему так происходит, Ахмад-кади?

— Почему так происходит? — на тонких губах судьи мелькнула усмешка — неужели ты до сих пор не нашел ответа на свой вопрос?

— Нет — просто ответил Алиев.

— Волков, которые работали на страну, страна обманула и предала. А многих — и расстреляла. Стоит ли удивляться тому, что место волков заняли беспородные шавки, как ты их называешь? Страна преходяща — я же вечен.