Читать «Кровопролития на Юге» онлайн - страница 45

— Хорошо, — изрек капитан, — пускай обеих посадят в тюрьму, и ежели через три месяца не станут видны признаки беременности, обе женщины будут повешены.

Услышав такой приговор, повитуха страшно испугалась; она попросила, чтобы ее отвели к капитану, и призналась ему, что, поддавшись настояниям монахинь, сказала неправду: обвиняемая не только не беременна, но несомненная девственница.

После такого признания повитуху приговорили к публичному наказанию плетьми, а девушку отправили на виселицу, где она была казнена рядом с трупами четырех мужчин, погибших из-за нее: оба приговора были приведены в исполнение в тот же день.

Нетрудно догадаться, что Малые чада креста, очутившись между рубашечниками и католиками, не примыкали полностью ни к тем, ни к другим.

«Одна из них банд, — рассказывает Лабом, — принялась грабить всех новообращенных от Бокера до Нима; они прикончили женщину и двух детей на ферме Кампюже, восьмидесятилетнего старика на ферме г-на Детийля близ Буйарга, нескольких человек в Сикюре, какую-то девушку в Кессарге, одного садовника в Ниме и многих других; они угоняли скот, грабили мебель и всю утварь новообращенных, которых им удавалось отыскать; они спалили ферму в Клеране, другую в Лубе и еще шесть в окрестностях Сен-Жиля — в Марине, Карло, Кампоже, Мирамане, Ла Бержери и Ларнаке близ Мандюэля».

«Они останавливали путников на больших дорогах, — говорит Луврелейль, — и, чтобы узнать, католики ли они, заставляли их читать по-латыни воскресную молитву, молитву пресвятой Деве, символ веры и формулу покаяния; кто не знал этих молитв, того протыкали шпагами. В местности Дион нашли семь трупов; эти убийства приписали им; а когда обнаружили повешенного на дереве пастуха г-на де Русьера, бывшего священника, никто не усомнился в том, что его смерть также дело их рук; в конце концов свирепость их зашла так далеко, что одна из их шаек, повстречав на дороге аббата де Сен-Жиля, потребовала выдачи его слуги, который был новообращенным, — его хотели убить. Напрасно аббат убеждал их, что негоже чинить такое оскорбление персоне его происхождения и ранга, — они упорствовали в своем желании разделаться с этим человеком, и аббату пришлось заключить его в объятия и подставить себя под удары, которые они хотели нанести его слуге».

Автор «Севеннского мятежа» сообщает кое-что и похлеще: мы имеем в виду событие, которое произошло в Монтелюсе 22 февраля 1704 года. В этом месте, говорит он, жили несколько протестантов, но куда больше там было католиков; эти последние, возбужденные речами некоего капуцина родом из Бержерака, объявили себя Малыми чадами креста и захотели поупражняться в кровопролитии на своих земляках; и вот, ворвавшись к Жану Бернуэну, они сперва лишили его ушей и детородного органа, а затем и жизни, пустив ему кровь, как свинье; выйдя из дома этого бедняги, они встретили на улице Жака Класа и выстрелили ему в живот, так что внутренности вывалились на землю; несчастный подобрал их и вернулся в дом; жена его, которая была на сносях, и двое малых детей, напуганные этим зрелищем, поспешили оказать ему помощь, но тут убийцы вступили на порог; не смягчившись воплями и слезами бедной женщины и ее горемычных детей, они прикончили раненого, а поскольку жена пыталась защитить мужа, они разнесли ей голову выстрелом из пистолета; тут они заметили, что она беременна и что плод, которому было уже восемь месяцев ворочается у нее в животе; тогда они рассекли ей живот, извлекли младенца и, сунув на его место охапку сена, стали кормить из этой кровавой кормушки лошадь, привязанную у ворот; соседка, которую звали Мари Сийо, хотела спасти детей — ее убили, но убийцы хотя бы довольствовались ее смертью и мщение их не простерлось бы еще дальше. Затем, выйдя из деревни, они повстречали Пьера и Жана Бернаров — дядю и племянника, одному было сорок пять лет, другому десять. Схватив обоих, они вложили в руки мальчику пистолет и заставили его стрелять в дядю; тем временем подоспел его отец, и убийцы попытались принудить его застрелить собственного сына, но никакими угрозами невозможно было от него этого добиться, и, поскольку дело затягивалось, в конце концов обоих просто убили — одного зарубили саблей, другого закололи штыком.