Читать «Я РОСЛА ВО ФЛОРЕНЦИИ» онлайн - страница 52

За "Что случилось с Беби Джейн?" вскоре последовала новая авантюра, которой мы дали название "Бопер". Это слово в лексиконе отвязной молодежи восьмидесятых означало "Роррег", заветный пузырек с сосудорасширяющим средством, который каждый из нас непременно носил в кармане. В те годы мы нюхали "попперсы" без удержу, не знаю, как только выдержали наши сердца. Повышая давление и усиливая сердцебиение, это снадобье создает ощущение эйфории и дает прилив сил. Но эффект его длится лишь считаные минуты, поэтому во время разговоров мы частенько прикладывались к пузырьку с "Бопером". Само собой напросилось назвать этим словом наши тематические вечера в "Маниле".

Полное название этой дискотеки в Кампи-Бизенцио — "Manila in the jungle"; снаружи ее украшали невероятные пластмассовые пальмы и надувные бассейны. Шел 1984 год, трэш еще не получил теоретического обоснования и общество его не принимало. В те годы он был синонимом дикости. Нас попросили заняться клубом, превратить его во что-то "актуальное", способное привлечь в Кампи-Бизенцио лучшую молодежь Флоренции.

Мы были чрезвычайно самонадеянны и высоко метили, так что наши бопер-вечеринки в "Маниле" стали опытом утонченного стиля. Если мы выбирали темой Древний Рим, то должны были представлять его по меньшей мере в духе Пазолини и Феллини. Так родилась вечеринка "Сатирикон" с потрохами животных, добытыми на скотобойне и раскиданными по полу. С настоящими окровавленными бычьими головами. Мы сделали вечеринку в духе военной поры под названием "È'а guera" (именно так, по-римски): вместо чеков за напитки вручали нечто вроде продуктовых карточек, на полу были навалены мешки с мукой, а из угощения подавали только безвкусные лепешки из каштановой муки, застревавшие в горле, да газировку, чтоб не подавиться. Еще одну вечеринку мы назвали "Первый бал" и явились на него в вечерних платьях. У меня было великолепное желто-канареечное платье с бантом, позаимствованное в Красном Кресте. На вечеринке "Санремо" можно было выступать на сцене. Я изображал Лореллу Куккарини на заре славы. На мне была летящая мини-юбка, черная в белый горошек, и розовый топ. Впечатляющее зрелище.

"Бопер" имел и свой фэнзин, "Эхо Бопера", служивший средством распространения бопер-философии. Рейтинги, гороскопы, любовная почта. Как Челентано двадцатью годами позже, мы делили мир на то, что связано с роком, и на то, что с ним не связано. Мы не знали жалости и любили кого-нибудь высмеять. Нашим противником был "Westuff", роскошный журнал, который делал Франческо Бонами. Но они там были более серьезны: чувствовалось, что они на десяток лет старше нас. А нам было нечего терять".