Читать «Я РОСЛА ВО ФЛОРЕНЦИИ» онлайн - страница 49

Те, кто тогда присутствовал на представлении, возможно, увидели что-то такое, о чем никто не желает знать. На дворе стояли восьмидесятые, во Флоренции работало множество ярких театральных компаний и трупп, открылась школа драматургии при театре "Пергола". В середине восьмидесятых годов Лучано Берио основал "Темпо реале", а Андрей Тарковский, получив почетное гражданство, поселился на улице Сан-Никколо.

Еще было радио: "Controradio", "Rdf", "Lady Radio", были диджеи и музыка. Группы "Litfiba", "Diaframma", "Neon", "Moda di Andrea Chimenti". Что с ними сталось? И было множество музыкальных клубов и геев, движущей силы этой поистине необычной для берегов Арно энергии. Пьер Витторио Тонделли, любивший Флоренцию, назвал ее столицей "лощеных эклектичных артистоидов" Италии восьмидесятых. Потому что она противопоставляет "унылости миланского мифа о профессионализме и яппизме миф с противоположным знаком — и самый благородный — миф о дилетантизме. Другими словами, флорентийская фауна этих лет сформировалась как самая настоящая артистическая фауна, со своими барами, кафе, сезонными мероприятиями, журналами и фэнзинами; фауна, которая сегодня целиком погружена в подготовку какого-нибудь авангардистского спектакля, а завтра организует показ моды, а после этого освежает витрины центральных магазинов инсталляциями работ совсем молодых скульпторов и художников. Эклектизм этого поколения флорентийцев в возрасте около тридцати лет — факт, который больше всего восхищал меня, по крайней мере до середины этого десятилетия".

27. Метод Орацио Косты

Где была я в эту сказочную пору? Однажды, за несколько лет до наступления этой самой поры, я обедала в ресторане, когда вошел Ренато Дзеро, окруженный роем цветных бабочек. Чарующе черноволосый, он был в гриме и блестящем трико. Первое, что мне пришло в голову, — сейчас он меня убьет. Он не выглядел опасным и не выражал ни малейшего намерения подскочить ко мне, но он был такой странный, такой непохожий на моих родителей, тетушек, брата и кузин, что я приняла его за врага. Как ковбой индейца. В то же самое время его экстравагантность меня завораживала. Вернувшись домой, я решила, что отныне Ренато Дзеро — мой любимый музыкант, и стала поклонницей всего выходящего за рамки привычных стереотипов.

Разумеется, и все тоже смотрели на него с опаской и поэтому держались на расстоянии. В целом я из тех, кто сторонится всего, что ему по душе. Я мечтаю о жизни, полной приключений, — но разбиваюсь в лепешку, чтобы ничего не происходило; мне ужасно нравится путешествовать — но я уже несколько лет почти никуда не выбираюсь. Даже с писательством так: стоит мне почувствовать, что вот-вот родится красивая фраза, и я сразу бросаю писать. Жму на тормоза. Мне приходится идти на уловки, отвлекать себя, словно ребенка. Я включаю музыку, звоню, встаю, гляжу в окно. И только окончательно отвлекшись, сажусь и пишу. Иначе не выдерживаю напряжения. Идти навстречу своему желанию — это стресс, который я никогда не в состоянии была выдержать.