Читать «Точка уязвимости» онлайн - страница 113
Александр Владимирович Тюрин
– И ты думаешь, я скажу Энгельманну, что Шрагин убился сам, поскользнувшись на банановой кожуре?
– Почему сам? Убит при попытке к бегству – это классика. И ты ведь, Дашенька, не настолько любишь педерашку Энгельманна, чтобы преданно содействовать всем его изысканиям.
Тугаев навел пистолет на лоб Шрагина. Все, с последним громом сейчас разлетится мир. Надо бы о чем-то подумать, вспомнить за одну секунду всю жизнь и дать морально-нравственные оценки всем ее этапам. Но вместо этого Шрагину не удавалось вспомнить даже то, как он здесь оказался. Затухает пульс, организм сдает дела, перед смертью мало у кого получается закричать или заплакать. Он заметил только, что плачет Аня. Ей и так досталось, а еще на ее глазах разлетятся мозги у дяди Сережи. И…
Тугаев упал лицом вниз. Все так быстро случилось. Кажется, Даша, оттолкнувшись от трубы, в прыжке захватила его за шею сразу двумя ногами и крутанула. Сейчас она уже сидит на Тугаеве, как на пуфике, и ствол ее пистолета приставлен к его затылку. Тугаевский же «грач» отлетел в сторону.
– Где та, вторая девочка, у которой резали пальцы?– спросила Даша у размазанного по полу Руслана, пока Сережа стоял подобный столбу.
– У Вахи Абдуллаева, – натужно прокашлявшись, хрипло отозвался Тугаев.
– Конкретнее, сволочь.
– Не знаю.
– Жить тебе осталось минуту, так что не вредничай напоследок.
– В Лермонтов-Юрте.
– Еще конкретнее. – Даша надавила дулом на затылок Тугаева, так что его нос, прижатый к полу, съехал на сторону и пустил сопли.
– Полегче, бля. Я же не резиновый. Она в доме у Вахиного дяди Аслана. Это примерно в центре аула. Из красного кирпича дом, с небольшой такой башенкой. Но ее могли оттуда увезти. В смысле, не башенку, а девочку. И никто из вас туда не доберется. Даже если у Серого анал будет на два размера больше.
Сережа еще не восстановил дыхание и пульс, но уже понимал, что здоровое сознание Руслана не хочет признавать смертельной опасности, что этот хищный баловень судьбы вообще не верит в смерть для себя. Тем более в смерть, имеющую обличие красивой китаянки. Шрагин поверил сразу, а Тугаев нет.