Читать «Мой братишка» онлайн - страница 8

Захлопнув дверь, он снова ушел к себе в комнату. Он мне не верил.

Неужели он мог подумать, что мне нисколько не жаль Кима?! Как мне захотелось сейчас же пойти к больнице и просидеть там целую ночь! Пусть я простужусь, заболею, может быть, даже воспалением легких. Но потом я подумал: «Какое же я имею право так поступать, так расстраивать папу? Вот свинство! Тогда пришлось бы заботиться еще и обо мне».

«Да, свинство!» — так я сам себе тогда и сказал.

Конечно, папа сердился на меня из-за Кима. И, конечно, он не разговаривал со мной, желая наказать меня, это понятно. Вообще-то нас никогда не наказывали, никуда не запирали, не говоря уж о том, чтобы лишать чего-либо вкусного. Хотя именно так поступали родители всех моих знакомых мальчишек: чуть не послушаются — их не пускают гулять, а то и поддадут. Мы же всегда должны были сами, своим умом доходить до того, что именно мы сделали неправильно.

Однажды, мы с Кимом были еще маленькие, родители затеяли прогулку за город. Они хотели навестить своих знакомых, а мне не терпелось поехать купаться. Я развопился, что к их знакомым ехать не собираюсь, лучше вообще останусь дома. Папа держался совершенно спокойно. Он только спросил Кима: «А ты?» Ким утвердительно кивнул головой, ему было все равно, куда ехать. Я был уверен, что мама не оставит меня дома, и упрямо повторял: «Не поеду, и все!» Но мама, хоть и с явной неохотой, открыла сумку и отложила еду, взятую в расчете на меня. «Оставляю тебе перекусить», — сказала она.

Папа отделил от своей связки ключей один ключ — тогда у нас с братом еще не было своих ключей — и приказал быть повнимательнее, не потерять его, если я надумаю пойти гулять.

Они собрались и ушли.

Очень хорошо помню, в какую я пришел ярость. Сначала я просто окаменел посередине комнаты, потом не выдержал, бросился за ними, но было уже поздно. Я все еще не верил, что они могли уехать за город без меня. Какое-то время я постоял перед домом и затем решил вернуться в квартиру. Пусть они меня там найдут. Домой! Но домой-то я и не попал. Выскочив, я захлопнул дверь, а папин ключ остался на столе. Там же лежал и пакет с едой. Как же я их ненавидел в это мгновение!

От нечего делать я пошел в сквер, но у меня не было даже пятидесяти геллеров, чтобы выпить воды. Помню, каким мучительно долгим был этот день. Я был голоден как волк, и какая-то женщина с коляской, севшая рядом со мной на скамеечку, предложила мне булочку. Разумеется, я ее взял.

Потом я насочинял, что мои родители с братом уехали за город, а меня не взяли с собой, потому что я им неродной, вот они и рады хоть на денек избавиться от меня. Женщина жалостливо посмотрела на меня, и на ее глаза навернулись слезы. Уходя, она протянула мне две шоколадные конфетки. А я так разошелся, что и впрямь казался себе сироткой из приюта. Но когда тетя ушла, мне стало стыдно. Я не мог понять, зачем взвел такую напраслину на маму и папу. Потом я испугался: а вдруг эта женщина знает моих родителей? Ведь такое вполне возможно, живет-то она где-то близко, раз приходит сюда с коляской. Но даже если она их не знает, все равно: ну можно ли так глупо болтать, тем более что меня уговаривали ехать со всеми вместе. И так я постепенно понял, что сам во всем виноват. Бегал бы сейчас с Кимом по траве, а теперь вот сижу в сквере и не могу попасть домой. Сначала я жалел себя, потом Кима, который был неприятно удивлен, когда я с ними не поехал. И постепенно я дошел до такого состояния, в каком, по-видимому, папа хотел бы меня видеть.