Читать «Свет на облаках (САМИЗДАТ)» онлайн - страница 227

— Все укрепления держатся!

Пока это так. Пусть так и будет! Окта, где ты? Без тебя плохо. В частоколе прорехи.

— Резерву — укрепить линию.

Надолго ли хватит того резерва? Лучшая сотня — но всего одна. На сей раз — именно лучшая. Чтобы ни у кого не возникло подозрения, что за спинами вновь лишь видимость поддержки.

— Лучники — поднять копья!

Но над холмом взлетает колесница под белым «Драконом». А за ней — медленно строится рыцарский клин. Опускает копья. С колесницы стрелок машет рукой. Где ж ты, граф, проплутал лишний час? Непонятно. А что поделать — ночь. Спасибо, вообще вышел куда собирался…

После битвы Немайн пришлось перед Октой извиняться за дурные мысли: причиной опоздания стали не блуждания в потемках, а третья колонна. Вот она как раз блуждала — хотя должна атаковать вдоль берега Северна, между рекой и лагерем «Бета». А в результате столкнулась — лоб в лоб — с группой графа Роксетерского. Окта спешил выйти на вершину холма. И ударить в тыл хвикке на самом опасном участке. Отряды могли разминуться в безлунной тьме, разойтись выполнять задачи — каждый — свою. А если бы один из них заметил врага раньше — тот бы и победил. Быстро. Но вышло иначе, и пять колесниц, шедших в голове британо-мерсийской конницы, врезались в пешие порядки саксов. Те успели поступить «правильно». Слухи о колесницах ходили давно. Потому вожди припомнили слова уэссекского советника, отзывавшегося о боевых колесницах с крайним пренебрежением. По его словам выходило: достаточно расступиться и забросать возниц дротиками.

Саксов подвела заносчивость греков и римлян. Впрочем, жизнеописатели Александра и диодохов ругали колесницы серпоносные, а Цезарь удостоил умеренной похвалы британские — именно за то, что, способствуя маневренной партизанской войне, в битву не лезли.

Саксы расступились — но до дротиков дело не дошло. В брешь ударила кольчужная конница. Клин разжал саксов надвое, но начал увязать в массе. Посыпались удары. Проходя сквозь строй, колесницы вреда особого не нанесли. Разве Анна вновь окровавила крюк, а Окта любезно вернул врагам ту самую франциску, из-за которой остался без любимого скакуна и на ближайшие недели лишился способности ездить верхом. Зато, прорвавшись, ударили болтами — в спины рубящихся со всадниками бойцов. От штурмового строя к тому времени и так ничего не осталось — а импровизации, возникшей от непроизвольного смыкания, хватило ржания, лязга колёс, болтов и крюков, да метких дротиков графской свиты. Что колесницы в одиночку не ходят, Окта уяснил сам — и в людей своих вбил. Днем маленький отряд не добился бы ничего — но ночь увеличивает врага лучше любой лупы. Началось бегство.

От резни саксов спас приказ графа — и крики фанфар. "Живым — собраться!" Надо выполнять главную задачу, а не головы резать. Хотя новый меч в который раз показал себя оружием надежным, и просил рассечь острием десяток бегущих. Ему это особенно понравилось: рубить с коня. Хотелось и с колесницы попробовать. Про клинок начинали ходить байки: что ему уступает любая броня, что он режет железное оружие, как масло. Неправда. Просто — оружие выше всяких похвал. Которое не гнётся, когда острие бьёт врага между доспехом и шлемом. Которым можно встретить вражеский клинок — хотя лучше такого и не делать — и не остаться безоружным. И уж остроты его с лихвой достает на долгую битву — чего никак не скажешь о старых мечах. Те через час сечи можно отдавать в перековку!