Читать «Соборная площадь» онлайн - страница 277

— Ты будешь покупать золото, монеты? — спросила мать, торопливо раскладывая на прилавке коробки с шоколадками, жвачками, пачки сигарет.

— Надо бы, но все деньги у тебя. Ты же на мои покупаешь водку с сигаретами.

— Триста тысяч только? — удивилась мать. — А говорил, что было пятьсот.

— Сто отдал Людмиле, дорога. В заначке всего двадцать пять тысяч рублей.

— Не обижайся, сынок, мне тебя кормить надо, поэтому и кручусь на твоих, — не оборачиваясь, тараторила мать. — Своих почти не вижу. То к Людочке с Томочкой поеду, то внуки сами пожалуют. Ты вот примчался. На все копейка, а цены сам видишь, как на дрожжах. Голова болит со вчерашнего? Связался со сраной дурехой, она кого хочешь споит.

— Немного подташнивает, — буркнул я. Доказывать, что это не совсем так, не было желания. Все равно у матери «коровы лятають».

— Иди похмелись пивком. На деньги.

— Не надо, обойдусь. Скажешь потом, что снова завелся.

— Разве я не права? Володька, паразит, если бы не жена Валя, тоже запил бы. Спасибо, еще в руках держит.

Я огляделся вокруг. За стоящим на бугре городком, за сплошной черной стеной лесов, занимался темно-красный рассвет, высвечивая низкое густо-синее русское небо. Люди притоптывали ногами в валенках, в меховых сапогах, терли щеки большими рукавицами. Поежившись под старой братовой теплой курткой, я тоже постучал своими порванными сапогами друг о друга. Где-то через полчаса появились первые покупатели из числа местных жителей и обитателей развалившегося военного городка, по прежнему, в отличие от остальных, пытающихся держать фасон. Но физиономии невзрачные, обыкновенные. Изредка мелькнет в толпе яркое, южнорусское, с карими или голубыми глазами, с розовыми щеками на удлиненной формы лице. А так все больше круглые, как бы горбатые, с большими курносыми носами. Людишки серые, невысокие. Однажды, когда мы с матерью ездили в Калугу, я обратил на это ее внимание.

— Да, сынок, — согласилась она. — Обнищала русская нация, атрофировалась. Спиваются люди, а какое от пьяных потомство? Вот такое горбатенькое, невзрачненькое. В чем древняя сила духа только держится.

— У нас народ высокий, яркий, красивый.

— Что же ты хочешь, юг, больше солнца, фруктов. Да еще смешанная кровь. Возьми Пушкина, Лермонтова. Метисы всегда отличались умом ли, красотой, они раскованнее, покладистее. Свободнее. А свободный народ тянется вверх, как американцы или шведы. В древние времена на этой земле жило балтийское племя голядь. Потом оно ассимилировалось с восточными славянами. Но Тургенев все-таки подметил, что калужский мужик куда шире в плечах мелкого орловского или курского с тамбовским. Взгляд смелый, открытый. А после революции кого сюда не принесло. Кривоногих пермяков с вологодцами, тех же татар, мордвинов. Да водка — пей, залейся. Заводы с фабриками надо было кому-то строить, колхозы создавать.