Читать «Любовь и фантазия» онлайн - страница 91

Я не хотела говорить с ним. И он снова закрыл дверь. Я взяла тарелку, попробовала мясо, но откусила два-три кусочка, не больше, потому что опасалась отравиться, хотя была страшно голодна. А к остальному не притронулась. Утром мне принесли кофе. Я попросилась сначала помыться. Меня вывели во двор, к водоему. Мыться пришлось на глазах у всех: я ополоснула лицо, руки до самых локтей и ноги до колен, как во время омовений. Потом распустила волосы, теперь уже не такие длинные, расчесала их и уложила. А они стояли и смотрели на меня!

— Ты кончила?

— Кончила.

В камере я выпила глоток кофе, не больше! Голод мучил меня, но я хотела показать им, доказать этим французам, что я сыта!

— Ну что, кончила? — спросил кто-то.

— Кончила, хвала Аллаху!

Меня посадили в машину. Тут подошел пузатый офицер, тот самый, который накануне ударил меня по лицу. Он спросил по-арабски:

— Знаешь, куда тебя везут?

— Откуда мне знать?

— А знаешь, где Гурая?

— Нет, не знаю!

— Вы, арабы, только и ладите одно: «Не знаю!»

— Когда идешь по лесу, разве обязательно знать, как этот лес называется?

Тут вмешался другой француз, тоже офицер:

— Она такая молоденькая. Вполне понятно, что она может не знать!

Он сел в машину вместе с шофером и одним из перебежчиков. За нами ехал джип. Когда мы проезжали через какую-нибудь деревню, офицер, думая, что я и правда не знаю этих мест, называл мне эти деревни по-арабски. В Гурае нас вышел встречать Берарди, начальник здешнего САС. Офицер шепнул мне:

— Это Берарди!

После Гураи мы направились к месту, известному под названием «священный лес». Я знала, что там находится самая большая в районе тюрьма. Нас встретил один офицер, лейтенант по имени Кост. Взглянув на меня, он молча покачал головой.

— Отведите ее в камеру! — сказал он. — В камеру на солнечной стороне!

Когда он ушел, офицер, приехавший со мной в машине, попросил для меня другую камеру. Немного погодя ко мне подошел пленный партизан, которого, видно, допрашивали. «Сестра, тебя взяли?» Я молча смотрела на него. А он торопливо продолжал: «Ты знаешь такого-то и такого-то?» Я кивнула, мое недоверие улетучилось. Меня повели на допрос. Я отвечала то же, что в Шершелле. Они снова пытали меня электричеством. Один раз это длилось от зари до двух часов дня, мне было очень тяжело.

Мне сделали очную ставку с перебежчиком, который узнал меня во время ареста, и стали угрожать. Но я не испугалась.

— Можете посадить меня в тюрьму хоть на двадцать лет! — сказала я. Какая война длилась двадцать лет? Наша, во всяком случае, не будет такой долгой!.. Делайте со мной, что хотите!

В конце концов, они оставили меня в моей камере. Меня держали под замком и днем и ночью. И вот однажды явился лейтенант Кост.

— У тебя все хорошо? — спросил он.

— Что ж тут хорошего? Я чуть не расплавилась от этой жарищи!.. Когда к нам попадают в плен ваши, разве мы держим их взаперти день и ночь?.. Мы не поступаем так жестоко, как вы!

После этого они разрешили мне открывать дверь во двор. И если мне хотелось выйти ненадолго, я могла это сделать. На ночь они меня, правда, запирали. Так я провела месяцев семь, если не больше!