Читать «Любовь и фантазия» онлайн - страница 14

А уж когда вместе с ними приходила бургундка, она и вовсе не спускала с Мари-Луизы восхищенного взгляда, так что присутствующим женщинам оставалось только помалкивать… Наверное, во время этих визитов Мари-Луиза получала истинное удовольствие, изображая из себя иностранку.

Не помню точно, но, кажется, года за два или за три до этого у Мари-Луизы был жених, офицер из «метрополии», как тогда говорили. Мне не было еще и десяти лет; самая младшая из сестер, моя подружка, ходила, помнится, в начальную школу. Ее пока не заточили, и тем летом мы бегали по улицам селения с различными поручениями: то относили к булочнику на выпечку поднос с пирожками, то бежали к жене жандарма, чтобы передать какое-нибудь послание…

Эта беготня по улочкам, окаймленным огромными каштанами, осталась у меня в памяти. Целый лес эвкалиптов рос неподалеку от деревни, отделяя ее от холмов с виноградниками, находившихся чуть поодаль; порою мы, миновав дом жандарма, добегали до опушки леса и бросались там на землю, усыпанную листьями, чтобы досыта насладиться их терпким ароматом. Сердца наши громко стучали от сознания жившего в нас отважного непокорства.

Наш заговор беглянок имел горький привкус; затем мы неторопливо возвращались к дому жандарма. Входили в сад и становились под открытым окном кухни.

— Мама спрашивает тебя, — запыхавшись, говорила младшая сестра, — не надо ли тебе козьего молока на простоквашу? Я пришла за бидоном! А к Жанин у меня поручение от сестры, продолжала она, немного погодя. — Пускай она купит ей в галантерейной лавке вязальные спицы № 1! Отец принес, да только не те, очень толстые! Нам, девочкам, нельзя ходить в этот магазин, потому что он как раз против мавританской кофейни!

— Ох уж эти мужчины! — усмехалась бургундка, по локоть запустив руки в мыльную пену своей стирки. — Все они одинаковы!.. Мой тоже не может принести в дом даже иголку!

— А мой отец, — возражала девочка, — умеет ходить на рынок! Он всегда покупает самые лучшие фрукты, самое лучшее мясо! Мама не говорит об этом открыто, но мы-то все равно знаем!

— Пусть твоя сестра не беспокоится, — говорила бургундка, — я все передам Жанин. А вот тебе бидон!..

Во время этого разговора я через окно разглядывала коридор, куда выходили другие комнаты. В полумраке я угадывала блестящее дерево мебели; взор мой неизменно притягивала свинина во всех видах; полотенца в большую красную клетку, развешанные в глубине кухни, казались просто украшением; я рассматривала изображение девы Марии над дверью… И незаметно жандарм с его семейством начинал мне вдруг казаться мимолетным, случайным видением, а окружающие предметы, изображения, изобилие мяса-все это становилось в моих глазах символом оккупации! Ибо жилища французов источали непривычный для меня запах, излучали какой-то таинственный, чарующий свет — отблеск «чужого» берега.

В детстве, а было это незадолго до освободительной войны, которая принесла нам независимость, мне ни разу не довелось переступить французского порога, ни разу не вошла я в дом одноклассницы-француженки…