Читать «Цари. Романовы. История династии» онлайн - страница 5
Эдвард Станиславович Радзинский
Тридцать восемь лет назад сержант Изотов закрыл грудью графа от турецкой пули в знаменитом Чесменском бою. И теперь доживает век в его доме, являясь нынче основным собеседником того, кто именовался когда-то «властелином России».
– Когда цыгане с плясунами да песельниками придут – пустить их на бал.
– Да какой же нынче бал, Ваше сиятельство? Никакого бала у нас нет, – удивился старый слуга.
– Ан есть, – с торжеством ответил граф. – Пятое число сегодня – ее день… Схоронили ее… В этот день она ко мне на бал каждый год приходит. И сегодня жду… Любила балы. Как же она любила балы! Непременно пожалует.
– Да что ж вы, Ваше сиятельство… Алексей Григорьевич? – прошептал старый сержант.
Граф посмотрел на испуганного старика мутными глазами. На мгновение сознание вернулось к нему.
– Подать мое яблоко, сержант, – приказал он весело. Старый сержант заулыбался: он любил эту молодецкую шутку. Он достал из кармана заготовленное яблоко. Граф взял яблоко и легко раздавил его двумя пальцами. И счастливо засмеялся.
– Что яблоко! Говорят, вы быка одним ударом прихлопнуть могли, – подобострастно сказал Изотов.
– Да что быка! Я государя императора Петра Федоровича одним ударом… – И бешеные глаза человека со шрамом взглянули на несчастного сержанта. Тот только перекрестился.
И вновь глаза графа помутнели.
– Что же мы тут… гости никак пожаловали? – И граф торопливо пошел к высоким дверям залы.
Он широко распахнул двери и склонился в низком поклоне:
– Матушка государыня к холопу своему… А мы как раз про мужа твоего убиенного… да про «известную женщину» толкуем…
Граф не договорил и вновь склонился в поклоне:
– А вот и консул английский сэр Дик с распрекрасной супругой своей… много способствовал сей англичанин в поимке «известной женщины»… А вот и адмирал Грейг… большие заслуги и у него в этом деле были.
Граф стоял один в пустой зале и бесконечно церемонно раскланивался с пустотой, встречая ушедшую эпоху. А сзади полумертвый от страха Изотов только приговаривал:
– Ваше сиятельство… Ваше сиятельство…
Но граф не слышал. Он видел, как в залу вошла
Граф захрипел и упал навзничь на драгоценный паркет.
К дворцу уже подлетали тройки. С визгом и хохотом соскакивали цыгане, удалые скоморохи да плясуны. Обезумевшие люди графа бестолково носились перед домом, разгоняя приехавших.
Граф умирал. Умирал тяжело, в муках. Речь отказала – он хрипел. И глаза его наполнялись слезами. Он лежал на огромной кровати, под потолком, украшенным плафоном «Триумф Минервы»: аллегория триумфа императрицы Екатерины Второй в войне с турками.
На стене висел парадный портрет императрицы: Екатерина со скипетром и короной.
На столике у кровати лежал золотой медальон в форме сердца, осыпанного бриллиантами. Медальон был раскрыт, и внутри него улыбалась все та же императрица.
Только трое во всей России имели право носить такой медальон. Два фаворита императрицы – Григорий Орлов и Григорий Потемкин. И он… Но сейчас этого никто не помнил, и никого это не интересовало. И старый медальон пылился на столе, и старый человек, окруженный императрицами, умирал в постели.
