Читать «Цивилизация смерти» онлайн - страница 2

Здесь можно было бы вспомнить многих провидцев, конечно, с определенными поправками и оговорками, внесенными временем, — от Огюста Кошена до Фернана Броделя, который писал: "Можно ли выйти из ада? Иногда да, но никогда в одиночку, никогда без того, чтобы принять жесткую зависимость от другого человека. Необходимо присоединиться к той или иной общественной организации… или создать таковую — с ее собственными законами, контробщество (курсив мой. — А.Н.)". Следующий логический шаг на этом пути чем-то напоминает знаменитую, но совершенно по-новому прочитанную формулу "Государство — это я".

Другими словами, антагонист существующей формулы власти — пассионарная, суверенная и слабо связанная в организационном отношении констелляция людей и организованностей, нередко асоциальная по отношению к существующим формам общественных связей, или, по крайней мере, резко критически к ним настроенная, либо иным образом отделившая себя от прежней среды и объединенная дерзновенным прочтением топографии будущего. Это и есть тот субъект/агент перемен, "малая динамичная общность", "закваска", с пользой для себя впитавшая достижения проектной культуры ХХ века и совершающая ныне на планете масштабную социальную революцию, переиначивая, переворачивая форматы повседневности, равно как и смысловые пространства уходящего мира.

Энергичные организмы, вдохновляясь открывающимися перспективами, ощущают себя — независимо от форм включенности в прежнюю систему — элитой Нового мира; они способны безжалостно распорядиться своей и чужой свободой, действуя как с нижнего, так и с верхнего этажа социальной иерархии. При этом подобные индивиды и амбициозные группы различных толков ведут диалог, как правило, через головы других людей, воспринимаемых ими как безликий хор статистов.

Время необходимое для подготовки и реализации провокативных идей между тем сжимается, а возможности и пространства их воплощения — многократно умножились. Для неформальной, но влиятельной элиты, выстраивающей в обновленном космосе собственные смысловые коридоры, характерны особая гибкость, персональное разделение рисков, полифоничность, нестандартность подходов и принимаемых решений. А демонстративный характер одних акций вполне уживается с принципиальной непубличностью других. Амбициозные корпорации не нуждаются в институционализации своих претензий, по меньшей мере, в прежнем значении понятия, что косвенно проявляется в утрате искусства чтения их социальных связей, в кажущейся иррациональности, подчас анонимности ряда судьбоносных событий.

Субъекты, действующие поверх общественных барьеров, пребывая в пространстве собственного социокосмоса, подвергаются обвинениям в произвольном толковании закона, прямом пренебрежении им, в гегемонизме и терроризме. Однако они не столько подавляют, сколько игнорируют институты публичной политики и представительной демократии, утрачивающие прежнее значение и приобретающие — в меняющейся и многослойной среде — чуть ли не черты маргинальности.