Читать «Ясная ночь» онлайн - страница 143

   - Не бойся. Здесь никого, - негромко сказал мужской голос.

   Снова неразборчивый шёпот.

   Я поскакала между сваленными вещами не хуже горной козы. Взлетела по ступенькам наверх в кухню... И при свете солнца, заглушившего ровный белый свет фонарика, держась за тяжело колотящееся сердце, я внезапно поняла, что шёпот и мужской голос скорее всего прислышались мне - доносимые из комнат студентов! Или из коридора! Такого облегчения я никогда ещё не испытывала!

   Но из-за потрясения спускалась к сундучку насторожённо. Лишь удивлённый взгляд пса, оставленного внизу лестницы, полностью меня успокоил.

   И - снова! Ух как я испугалась, развернув тряпочку! До холодного пота, облившего всё тело!

   В ней прятался корявый сухой сучок! С колючками!

   Отшельник был колдуном. И, что бы там ни говорил Андрей про его картины, не поверю, что художник из прошлого не пробовал свои колдовские силы! Вон на сучке какие крепкие иголки! Ткнёт такая - и опять какое-нибудь ужасное происшествие!

   Но внезапно с еле слышным шелестом что-то почти невесомо упало на пол, рядом с пачкой писем. Уже дрожащими пальцами держа сучок и не зная, что с ним делать, я машинально присела, посветила фонариком - и строки пушкинского стихотворения вдруг всплыли в памяти: "Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я..." На полу лежали выцветшие лепестки... В моих руках - роза! Кем-то когда-то кому-то подаренная и сохранённая на память... От сердца отлегло. Фу-у... Лепестки от древности такие хрупкие, что один из них рассыпался пылью в мои пальцах.

   Ладно, некогда мне разбираться с тем, что для меня сплошная загадка, разгадка к которой спрятана за семью печатями. Надо попробовать разобраться с конкретикой в виде писем. Я снова завернула бывшую розу в шёлковый платочек и осторожно раскрыла ломкие сгибы первого письма.

   Мда... Как-то, думая о конкретике, я не учла, что чернила, которыми писали в стародавние времена, могли выветриться. Нет, кое-что можно разобрать в округлом симпатичном почерке, среди сплошных "ерей", "еров" и "ятей". Особенно начало письма, от которого у меня сердце сжалось: "Милый наш брат Андрей! Пишут тебе твои сёстры..." Зато стало понятно, откуда здесь женские вещички. Наверняка, собираясь домой, сёстры забыли по мелочи...

   Дальше чтение пошло через пень-колоду: где интуитивно догадываясь, где всё-таки разбирая выцветшие чернила, я всё-таки разобрала, что сёстры благодарят художника за проведённые в его поместье дни. Зачарованная переходом в прошлое, я потихоньку открывала письмо за письмом. В деревенском поместье появилась гостья - дальняя родственница. Сёстры отзывались о ней с восторгом: она и милая, и приятная. Затем появились намёки, что неплохо бы брату пригласить к себе в гости сестёр вместе с их новой подругой...

   - ... Зоя!

   Я вздрогнула так, что чуть не свалилась с лестницы. Быстро, но бережно спрятала вещи назад, в сундучок и задвинула его подальше, под лестницу.