Читать «Всё так (сборник)» онлайн - страница 35

Ой, на нашу Касю и не такие рентген-аппараты смотрели. Но наша Кася – дочь Котовского. И к старости это стало уже совсем очевидным. Да.

Отец польского Йосика уехал несолоно хлебавши. Надежда Михайловна хотела вставить ему напоследок «вопрос из зала». Ткнуть кулаком в спину и спросить, устроит ли польскую сторону половина. Кровь одного Ноя, но без Доры. Готовы ли они поддерживать разбавленные коктейли. «Вы можете смеяться, польские родственники, но хоть так, хоть этак, наш Витасик – потомок краковских кровей. Настоящий, стало быть, анархист!»

Но промолчала. Споткнулась об «наш». Наш Витасик. Идите на фиг.

Каша, заваренная временем, перченная Касей… Не расхлебать.

Судья сказал, что Маришу Гришину и Севика можно объявить в розыск. Но сильно не искать, а через три года объявить умершими. И тогда…

«Витасик – сирота? При живых отцах? – ужаснулась Наталья Борисовна. – Мы не можем себе это позволить!»

«Тогда подлог. А подлог всегда можно оспорить», – флегматично сказал судья.

Михаил Васильевич по совету ректора предложил подождать, пока у Мариши на новом месте случится настоящая жопа. Это, кстати, был уже новый ректор. Продвинутый и без комплексов. Сын старого. Некоторые вещи – институты, жены, места в Академии наук – стали теперь возможны к передаче по наследству без лишних заморочек.

Новый ректор оказался стратегом. Жопа у Мариши наступила быстро, она согласилась на всю сумму сразу и выбила для себя возможность свиданий.

Муж Саша сиял. А в сиянии устраивал идиллию. Так, как он себе ее представлял. Или в кино видел.

На скамейку перед домом он высаживал Касю. У ее ног ставил коляску с девочкой. Витасика отправлял в песочницу. А сам стоял на крыльце и наблюдал за тем, чтобы никто никого не обидел. И никто ни от кого не сбежал.

Кася бежать не собиралась. Зачем? Один древний, но молодой грек так и не смог догнать черепаху. А Кася – Дору. Древний молодой грек понятия не имел обо всей подлости и круглости Земли, на которой живет.

Кася – имела. Она перестала бежать. Еще в Казахстане. Дала себе слово: никаких. И перестала. Остановилась. Взгляды, руки, сны, дыхание, сердечный ритм и дрожь по всему телу, если Ной, не в счет.

Кася остановилась, чтобы не участвовать. Но земля… Земля… Огромное, круглое чудовище. И Дора сама догнала ее.

Утерла нос спасенными детьми (благополучными и хитрыми, не в пример Наташке). Вставной челюстью, которая ничего у них с Ноем не испортила. Завещанием: «Всё – Касе». И тайными дарами, тоже Касе. И смертью – в один день. Утром – Ной, вечером – Дора.

Экономно и романтично.

А главное, никаких «последних слов обвиняемому». Приговор – молчание. Это Кася сейчас поняла только. Сейчас только догадалась, что приговор. Догадалась и привела в исполнение.

А Дора пошуршала тихонько стоптанными тапками, покурила в форточку, сварила бульон (Наташеньке – ножку, остальное – как хотите), посмотрела «Спокойной ночи, малыши», на Ноя тоже посмотрела, пиджак на нем поправила. Ни слезинки. Спать легла.