Читать «Всё так (сборник)» онлайн - страница 18

Надя спросила у Натальи Борисовны:

– Это у всех так бывает?

Теперь только спросила. А она (усы! Усы! Можно их хотя бы красить, что ли? В блондинку?), она прямо лицом просветлела, глазами. Не карие вишни не мигали и слезились, а почти по-Касиному – рассвет в Сахаре. Только не в блеклость рассвет, а в яркость, в наглость его оттенок был.

– Дома? – Она усмехнулась. – Я с Мишей каждый день как в бою. Как в строю. Я как на параде Победы. И ненакрашенной меня никто не видел! И под ноги ему я сама бросилась…

– А перелом? А перелом до броска уже был? Специально? Это ж больно как…

– С ногой повезло просто! Сказочно повезло! Случайно вышло, но как повезло… До сих пор на погоду крутит. Я прихрамывать начинаю, а Миша умиляется. Я к старости с палкой буду ходить. Уже запланировала себе одну. Приглядела даже. Но тут – туфли. И туфли мне захотелось больше… А Витасик? Он… Витасик?..

Между. Между жизнью и нежизнью. Между палочкой и туфлями. Между всеми. А всех – нет…

– Глубоким инвалидом, Надя. Глубоким! Мы не справимся. Мне шестьдесят…

– Больше пятидесяти не даешь, – автоматически, не умом, телом ответила Надя.

– Да. В пенсионном фонде не верят. Просят удостоверение. – Тоже автоматически. Наталья Борисовна запрограммирована на комплимент не хуже, чем компьютеры Билла Гейтса. – И Мише… Ему…

– Я знаю, сколько Мише.

– Ему лучше умереть. Врач сказал, что ему лучше умереть.

– Михаилу Васильевичу? Зачем?

– Тьфу, дура какая! Мише лучше жить, потому что я без него – никак. Мне без Миши, знаешь… Палку я присмотрела, чтобы ему… – Наталья Борисовна заплакала.

Учись, Надя. Лицо сразу детское, нос шмыгает соплями, кожа натягивается солью, ни одной морщины. И реки, реки теплой домашней воды. Пригреть! Спасти! Обезвредить!

– Значит, умереть лучше Витасику? – уточнила Надя.

– Дом инвалидов. Или вы готовы? Ты и муж твой… Саша?

Не готовы. Не готовы. Не готовы.

Еще стоя рядом со стулом, еще не оторвав нос от пиджака, Надя сказала ему: «Детей не будет. Я их брошу. У меня – гены. Мне нельзя. Ладно?»

Он сказал: «Ладно. Да. Пусть…» Еще сказал: «Посмотрим».

И вот теперь гены – да. Надя, добрая, хорошая, подельчивая, послушная, взрывная, но отходчивая, еще красивая, еще почти честная (мало, мало приходилось врать; диссертации как бизнес – не в счет). Надя – вся прекрасная такая, как для внутреннего, так и для внешнего употребления, в собственной душе видела собственное омерзительное, подлое, жуткое, глухое, упрямое согласие. «Лучше умереть. Ему лучше… Не возьмем. Лучше… Витасику лучше умереть…»

А Севик прислал эсэмэс. Долетел, значит, приземлился. А в эсэмэске было: «Забудь. И удивись».

Да. Это из старого. Надя забирала Севика из детского сада.

«А кем я буду на утреннике, как ты думаешь?» – важно спросил он.

«Волком». У Нади в кармане пальто уже были слова, которые надо выучить «быстро и срочно».

«Ты знала?! – Севик остановился, отвернулся и засопел. – Ты знала?!!»

«Угу», – сказала Надя.

«Забудь! – приказал Севик. – Забудь и удивись. Ну, так кем я буду на утреннике?..»

Забудь и удивись.