Читать «Всё так (сборник)» онлайн - страница 120

Я знала, что это Валерик, паршивец, «нацелил» его взгляд на меня. Чтобы мне было не скучно и не обидно терпеть его гульки. Это сводничество дурно пахло. Конечно. Еще как дурно.

Но в какой-то момент это уже не играло роли. И не играет.

Для этой истории у меня нет ни карандаша, ни акварели, ни масла. Только щелочь. У меня такая качественная ко всему этому щелочь, что мое мыло получило гран-при на выставке в Берлине.

Это с ним мы провожали Сережу домой и усаживали его в такси. Это с ним я хотела прожить всю свою жизнь, не размыкая объятий. Я не помню теперь ни его голоса, ни запаха. Ничего.

Но он – единственный человек среди всех моих больших и малых посторонних, которого я никогда не хотела победить. Он у меня сразу поселился по ту сторону баррикады, где были родители, Катька, куда потом, через связи в Сопротивлении, попал Сережа и пришел Миша…

«Мы родим сына, – сказал он однажды. – Мы родим сына и назовем его Бонч-Бруевич».

«Мы родим сына, – сказал он однажды. – А Катю придется оставить ее отцу…»

«Пожалуйста, – сказала я. – Только у нас все сухо».

Мне хочется наврать, чтобы выглядеть красиво. Ну, например, так: я сказала об этом своем «сухо» и гордо ушла. Куда-нибудь в ночь. Куда-нибудь в «навсегда».

Но я не ушла. Я зачем-то вступила в переговоры.

Переговоры – самый надежный способ все разрушить. В словах правды нет. И тепла в них как в зажигалке. И это, Катя, очень хорошо для развития человечества.

Если бы люди грелись словами, они бы не совершали поступки. Мы прячемся от холода в том, что делаем. Ну, как-то так…

В общем, сейчас у него нефть и дочь.

И никаких Бонч-Бруевичей.

*

Эдик принес Сережу и уложил его в коридоре. И сам тоже прилег. Они хрипели и стонали, как таежные ветры. Я укрыла их пледами, позвонила Раечке, чтобы узнать, чем кормить Эдика утром. Раечка сказала, что вообще-то лучше всего накормить его «пенделями под сраку». И через полчаса была уже у меня. С фотоаппаратом, фотографом и бригадой экстренного медицинского выведения пострадавших из запоя.

1 сентября, очень раннее, дорассветное утро

Написала Валере. Старалась быть милой и честной. Текст получился таким:

«Привет, Валера.

Я говорила с мамой Машей. Прими мои соболезнования. Мне правда очень жаль. Очень и очень. Мне бы хотелось, чтобы папа Гена приехал на Катину свадьбу. Я не знаю, в силах ли ты, входит ли ее свадьба в твои планы, но, наверное, было бы правильно, если бы вы с бабушкой Машей приехали.

Свадьба будет 17 сентября, в 16.00 роспись. Что будет дальше, мы пока не знаем. Если тебе не трудно, ответь так быстро, как сможешь».

И номера телефонов. Все, кроме Катиного.

1 сентября, утро

– Мне жмут туфли. Этого достаточно, чтобы мои детские права кто-то уже начал защищать? – спросил Миша, прокладывая дорогу к коридорному зеркалу между телами Сережи и Эдика.

– Пойдешь босиком, – сказал Сережа, переворачиваясь на другой бок.

– Ну хоть какие-нибудь шансы не пойти в эту школу у меня есть?

– Первый звонок – такой праздник… хороший, – сказала я «голосом для гостей».

– Ты привыкнешь, – сказала Раечка грустно. – К этому все привыкают…