Читать «Записки дивеевской послушницы» онлайн - страница 113

— Девчата, а ну за работу! Потом будете отдыхать. Чай хлопца, что ли, не видали? А ты, Марфуша, что рот разинула? Стога, думаешь, сами будут укладываться? Работать. Работать, быстро! Не лентяйничать!

Девушки охотно принялись за работу, затянув протяжную песню:

Милый мой, дорогой, сердечный…

Ты поклялся мне в любови вечной…

Ты поклялся и душой, и телом.

Да, видать, твоя любовь сгорела…

— Ишь, ты какую поют, интересно, кто сложил? — задал вопрос один из мужчин.

— Да никак Валька-хромой, — отозвался второй.

— Нет, не Валька, — заметил третий, — Любава сложила, моя племянница.

— Что? Любава? Твоя племянница? — тут из-за спин вышел Хрисанф Егорович. — Да это кто ж ее так обидел-то?

— Никто ее не обидел, просто песня так сочинилась — откликнулись девчата почти хором.

— Как это так сочинилась? Раз баба сложила, значит, ее обидели. Просто так ни одна на себя наговаривать не станет!

— Мужики! А чего это мы кипишимся? — закричал светловолосый жилистый парень. Давайте позовем Любаву, да спросим, пусть сама все скажет, не таясь. Если кто обидел — с ним и разберемся.

— Да, давайте, зовите Любаву, — проговорил Хрисанф Егорович.

— Любава! Любава! Айда сюда, к нам! — закричали девушки в один голос.

— Чего? — отозвалась вдалеке девушка с длинной, по колено, косой.

— Дело есть, Любава, к тебе, — ответил Хрисанф Егорович.

— Иду!

Девушка воткнула в землю вилы и послушно направилась к ним. Густая коса и огромные синие глаза делали Любаву похожей на сказочную героиню, она не шла, а будто плыла по земле. Коля заметил, как все ею любуются.

— Любава, — сказал строго Хрисанф Егорович, когда девушка приблизилась к нему, — Любава, скажи нам: ты стихи слагаешь?

— Слагаю, — робко ответила девушка, виновато глядя на землю.

— Про любовь?

— И про любовь.

— А любишь-то кого? — спросил светловолосый парень.

— Цыц! — прикрикнул на него Хрисанф Егорович. — Про любовь слагаешь, значит. А раз слагаешь, стало быть, любишь. Так?

— Нет, — ответила девушка, подняв глаза.

— Не любишь?

— Нет, не люблю, — повторила Любава.

— А тогда зачем такие песни слагаешь? — спросил рядом стоящий мужчина.

— Нравится, вот и слагаю, — с некоторым вызовом ответила девушка.

— Что значит, нравится? — почти закричал светловолосый парень.

— А то и значит!

— А ты, Митрофан, не вмешивайся, — заступились девчата за Любаву, — все знают, как ты по ней с ума сходишь. На Николу-зимнего даже приворожить ее хотел. Тьфу! Срам-то какой! Младшего брата Любавы — Ваньку — даже просил волос с косы принести… Эх, темень беспросветная! Лучше бы по хозяйству родителям девушки помог, глядишь бы, и приглянулся…

— Али шубу соболью справил…

— Цыц! — окоротил разговорившихся девок Хрисанф Егорович, — Любава, в песне поется не только про любовь, но и про обиду. Скажи мне честно, как отцу родному, тебя обидел кто-нибудь? Может, Митрофан? Если не хочешь при народе имя назвать — можем отойти.