Читать «Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)» онлайн - страница 30
Полина Жеребцова
Младший брат Мансура смотрел на меня так, будто хотел запомнить навсегда…
Тут (!) постучал сосед Сулейман — отец маленького Вахи и девочки Зары. Сулейман был сильно пьян. Видно, где-то нашел бутылку вина и налакался! Его жена и дети уехали. Он совсем один в своей квартире на третьем этаже. Но не в нашем доме, а в доме напротив. Сулейман много читает. Добродушный, веселый человек. Я никогда не видела его жестоким и злым. Видела беззащитно слабым. От выпитого спиртного он приобрел храбрости и начал звать нас выйти и посмотреть на пожары в садах. Это под адским обстрелом?!
Все дружно послали его далеко-далеко…
Мы попытались затащить Сулеймана к себе, но тот отчаянно вырывался и ушел! Ушел смотреть пожары.
— Я кайфую! — кричал Сулейман в пустом дворе.
В неимоверном грохоте ему приходилось серьезно напрягать свои голосовые связки.
— Я кайфую! — слышали мы, лежа на полу в коридоре.
Слышали его голос то вдали, со стороны садов, то у своего подъезда, совсем рядом:
— Я служил в Советской армии… В ВДВ! Я не боюсь…
Мансур пробрался к буфету и включил песни Тимура Муцураева. Сделал сильный звук.
Наш испуганный шепот, взрывы, звуки выстрелов, рев самолетных моторов и голос певца вдруг объединились… стали музыкой войны!
Раздался торопливый стук в дверь. Пришел Аладдин!
Я подумала, что схожу с ума… Что это мерещиться… Он живым прошел через этот Ад! Как?! Такая бомбежка! А он добрался из горящего центра в наш район! Думал — мы голодаем!
(Лежал по дороге в какой-то канаве, весь грязный.) Он раздобыл и принес нам темный «кирпичик» военного хлеба! Аладдин был весь в грязи, в колючках, рассек руку. Но он — дошел! Честно говоря, умирать мне совсем расхотелось!
Царевна Полина-Будур
26 ноября 1999 г., пятница. 14 лет
14:20
Вчера под бомбежкой вечером мы — поели. Не один раз, а два!
Потом чистили и частично стирали одежду своего гостя.
Аладдин, разумеется, ночевал на диване, а мы теснились с мамой на ее кровати, под окном. Хитрость заключалась в том, что кроватные ножки мы давно убрали. Наша защита — стена и батарея. Уровень кровати получился значительно ниже подоконника, почти на полу.
На узкий подоконник, баррикадой, мы пристроили полки с книгами (от осколков!). Получилось: всегда темно. Зато безопасно!
Проснувшись, мы занялись перестановкой.
Дружно, втроем сдвинули книжный шкаф, загородили им диван. Конечно, от снаряда шкаф с книгами не спасет, только от железной «мелочи»…
После утреннего завтрака мы занимались.
Писали грамматические упражнения, заучивали слова.
Я пыталась читать на чеченском языке. Затем на арабском.
Аладдин внимательно слушал. Наконец он похвалил меня!!!
Потом он рассказал, что несколько лет не жил дома, с мачехой и с отцом. Часто находился отдельно от семьи — в интернате. Пожаловался, что этой осенью застудил почки, болеет.
Мама растерла его мазью от радикулита. Велела обвязать поясницу платком.