Читать «Плоть и кровь моя» онлайн - страница 4

Выражение его лица вполне подходит для настоящего момента. Озорством он умиляет и Тамару, и Ксюшу, виноват немножко, потому что задержался в ванной, а они тоже торопятся, и он готов признать вину, но по сути своей он мудр и твёрд — муж, отец, хозяин, добытчик, уважаемый и любимый.

— Ну что, бродяги, — говорит он, потирая ладошки, — соскучились, проголодались? Не знаю, как вы, а я — зверски, в-в-аф!

Ксюша — на полголовы выше отца, сочная, спелая — вот уж замуж собралась, но поглядим, поглядим, за кого попало не отдадим — притянув его широкой, в золотом пушке рукой (заслуженный мастер спорта!), чмокает в самое ухо.

— Ну вот, — уныло констатирует Игорь Васильевич, — разрыв перепонной барабанки. Ась? Вы чтой-то сказали?

Тамара обжаривает гренки с сыром, и их хлебный, избяной дух, смешиваясь с другим — горько-щекотным, дразнящим ароматом бразильского кофе, — вызывает такое слюнотечение, хоть плошку подставляй.

— Я всё-таки не понимаю… — мелодично тянет Тамара.

— Ась? — продолжая дурачиться, Игорь Васильевич наливает себе кофе в пол-литровую кружку, а из кружки в блюдце («Вы народ столичный, вы как хотите, а мы из Лопачей, мы оттеда»). — Чтой-то вы сказамши? Мы не понямши.

Подняв на жену смеющиеся глаза, он с привычным удовольствием отмечает, что и над этой его «собственностью» годы не властны: и кожа не увяла, и фигура будь-будь, да и сам молодец, что уговорил её ходить на теннис.

— Не понимаю, — курлычет Тамара, подставляя тарелку под новую порцию гренок, которыми аккуратно выстреливает финский гриль, — бегать по утрам прекрасно, но зачем же себя казнить? Десять километров…

— Двенадцать, матушка.

— Тем более.

— Казню, — говорит он, жуя, — но ведь и наслаждаюсь. Такой уж я «мазохист».

— Весь вопрос, мамочка, в мотивации, — со значением и актёрским наигрышем в голосе вещает Ксюша. — У нашего папочки правильная мотивация. — Это она намекает на тему отцовской диссертации — «Проблемы мотивации в деятельности спортсмена». Ксюша училась в девятом классе, когда отец защитился, она тогда спросила, что же такое эта мотивация. Игорь Васильевич подмигнул в зеркало — он выбирал рубашку, собираясь на банкет: «Мотивация — это когда то, что не доставляет тебе никакого удовольствия, ты делаешь, чтобы получить удовольствие». — «Как?» — «А вот так: тебе неохота сейчас долбить физику? А если я пообещаю, что выучишь — и получишь коробку конфет?» — «Па-а, всё бы тебе хохмить над глупым ребёнком. Ребёнок же всерьёз интересуется, что такое правильная мотивация». — «Правильная, — он значительно поднял палец, — это когда интерес, который ты преследуешь в спорте… и, преодолевая трудности, получаешь в итоге удовлетворение… совпадает с интересами твоего коллектива. И твоего государства». — «И государства?» — Она распахнула глазищи. «Естественно. Если ты в сборной страны, твоя деятельность тоже имеет государственное значение». — «А-а, так то в сборной». — «А туда надо стремиться, матушка. Как говорится: „В ранце каждого солдата лежит маршальский жезл“. Как здесь у тебя — чемпионская рапира». — Он указал на фехтовальный чехол с клинками, маской и прочим необходимым. Оксана выступала тогда уже «по кандидатам», но больше фасонила, мастерилась, чем старалась заработать мастерские баллы, как говорили, лень впереди неё родилась.