Читать «Тот, кто останется» онлайн - страница 32

Как это назвать – то, что между ними случилось? «Любовь» – хорошее слово, нарядное. Слово, покрывающее все – похоть, измену, слабость, трусость. И ничего не объясняющее. «Секс» – тоже хорошее слово, модное, убедительное и несентиментальное. «Взаимопонимание» тоже ничего, ооочень интеллигентно звучит. Духовное родство, страсть, дружба – что там еще? С три короба можно наврать, а правды все равно не будет. Правда – она поди назови в чем: в русых волосах на просвет, в длинных легких руках, которые несут, несут, да все никак не донесут до твоих губ четыре красные земляничины, в молчании… В молчании очень много правды, это да. Вот и домолчался, когда не просто между бабами – между жизнью и смертью выбирать пришлось.

Машка коршуном следила, как бы он не переспал с кем на стороне. Ей в голову не могло прийти, что можно вот так, не касаясь даже, одними глазами… Полгода они одними глазами танцевали: он посмотрит она – отвернется, она искоса глянет – он в упор. Как малолетки, честное слово. Только огонь в этих гляделках был не детский. Потому что однажды досмотрелись – встретились на улице, она подошла, узкую ладонь в его руку вложила и повела. Кажется, до сих пор ведет.

И постель была, не ангелы же. Он ее хотел, она его – горела вся, так хотела. Прозрачная-прозрачная, а любви требовала много, сколько часов урывали друг для друга, столько и не отпускала, обнимала и руками, и ногами, и чем еще женщина может мужика обнять…

Даже сейчас в жар бросало, когда вспоминал. А нужно бы, между прочим, головой подумать, а не чем обычно. Где он вообще? Сколько часов уже тут пробегал, а без толку.

Свалка была мертва и тиха, ветер улёгся, поблёскивала вода в канаве, пахло сырым ржавым металлом. Вдруг что-то звякнуло, Тимофей резко оглянулся и успел заметить тень, метнувшуюся от груды железа, освещённого луной, к тёмным зарослям ежевики. Он сделал пару шагов и всмотрелся: нет, не показалось. В кустах притаился подрагивающий от ужаса кролик. Повинуясь внезапному порыву, Тимофей резко подался вперёд, выбросил руку и ухватил тёплые бархатные уши. Зверёк не сопротивлялся, и Тимофей приподнял увесистую тушку. «Видимо, в ступор впал, бедняга». Вытащил добычу на свет и стал разглядывать серенькую морду, чуткий нос, безвольные передние лапки и довольно мощные – задние. Поднял глаза и встретился взглядом с кроликом… До этой минуты он полагал, что выражение оловянных зенок грызуна нельзя назвать взглядом, но сейчас на него смотрело существо хотя и туповатое, но не совсем безмозглое, и транслировало оно вполне определённую мысль: «Руки быстро убрал, урод» – с отчётливой интонацией гопника из промзоны. От изумления он разжал пальцы, зверь тяжело шлёпнулся на четыре лапы, но удирать не стал. Наоборот, перешёл в наступление, и – прежде чем Тимофей сообразил, галлюцинация у него или он правда услышал «Мобила есть? Нет? А если найду?» – кролик подобрался и прыгнул, сильно оттолкнувшись задними ногами. Тимофей был не из трусливых, но, получив в грудь пушечный удар пружинистым восьмикилограммовым ядром, предпочёл отступить. «Да он бешеный какой-то! Зидан ушастый!»