Читать «Гассенди» онлайн - страница 8

* * *

В качестве эпиграфа к своей работе о Гассенди (1904) Герман Шнайдер избрал формулу: «Философская система есть прежде всего выражение некоторой личности». Мы не разделяем такого подхода к истории философии. Совсем еще молодой Маркс, уже до того как он стал основоположником исторического материализма, сформулировал принципы иного, подлинно научного подхода к историко-философским явлениям: «Задача философской историографии, — писал он в 1839 году в седьмой „Тетради по истории эпикурейской, стоической и скептической философии“, — заключается не в том, чтобы представить личность философа, хотя бы и духовную, так сказать как фокус и образ его системы, еще менее в том, чтобы предаваться психологическому крохоборству и мудрствованиям. История философии должна выделить в каждой системе определяющие мотивы, подлинные кристаллизации, проходящие через всю систему… Она должна отделить бесшумно подвигающегося вперед крота подлинного философского знания от…феноменологического сознания субъекта, которое является вместилищем и двигательной силой этих рассуждений. Этот критический момент при изложении философской системы, имеющей историческое значение, безусловно необходим для того, чтобы привести научное изложение системы в связь с ее историческим существованием… Но в то же время она должна быть утверждена и как философская связь…» (2, стр. 211).

Установленный здесь методологический принцип сохраняет свое полное значение, что, однако, ни в коей мере не умаляет роли личности в истории, не сводит к нулю ни в истории философии, ни в истории вообще «воли отдельных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные)…» (1, т. 37, стр. 396). Энгельс, как и Маркс, решительно выступает против вульгарного социологизма в трактовке исторических явлений (1, т. 37, стр. 395). Столь же решительно выступал против социологической вульгаризации истории философии и Ленин, отвергая как «вздор и ребячество» подобный подход, получивший гротескное выражение в книге В. Шулятикова (см. 3, т. 29, стр. 464—5).

Уяснив социально-политическую и идеологическую атмосферу эпохи Гассенди, прежде чем перейти к теоретическому анализу его учения и к установлению его места и значения в движении вперед «крота философского познания» (Маркс), нам хочется обрисовать живой образ философа, получить представление о личности творца этого учения и условий, в которых протекала его жизнь.