Читать «Танец на тлеющих углях» онлайн - страница 5

– Что еще? – строго спросил Алик. – В чем дело?

– А то, что замочит он ее в состоянии аффекта, а я пойду в свидетели – действительно, мол, был такой, обращался за помощью, очень переживал и желал знать истину. А ты его отмажешь. Или Пашка Рыдаев. Вам, брехунцам, лишь бы бабки.

– Я тебя умоляю! – Адвокат всплеснул руками. – Таких свидетелей у него как собак нерезаных. Любой дружбан почтет за честь. Можешь мне поверить, уж я-то насмотрелся. Не бери в голову. Покажи лучше женщину! Красивая хоть? – Алик пропустил мимо ушей упрек в отмазке преступников.

– Не знаю, не присматривался. Фотографии в портфеле.

Алик покопался в шибаевском портфеле, нашел снимки. Долго рассматривал. Потом сказал:

– Интересная. Нервная, тонко чувствующая личность.

– Тонко чувствующая личность не пошла бы замуж за Григорьева.

– Деньги, Ши-Бон, большое искушение, – Алик печально покачал головой. – Не суди и не судим будешь! Жизнь соткана из компромиссов. Деньги – это комфорт, это, если хочешь, свобода. Не говоря уже о шмотках. Так что, кто без греха, давайте бросьте камнем. А ты, Сашок, понимаешь, прямо как… Марат или Робеспьер, честное слово! Будь проще!

– Да никого я не сужу! – резко сказал вдруг Шибаев, видимо, что-то из словес Алика все-таки до него доходило. – Я просто не хочу этим заниматься, понимаешь? Я виноват, дал слабину, получил по заслугам. Но сколько можно? Всю оставшуюся жизнь?

Понятно, что ж тут непонятного… Алик Дрючин замолчал и стал думать о том, что сейчас Шибаев злится и, наверное, сравнивает себя с Григорьевым, у которого есть работа, деньги и женщина, а у него нет ни первого, ни второго, ни третьего. И классово чуждый ему Григорьев отдает приказы, швыряет, не глядя, эти самые деньги и считает себя выше его во всех отношениях. В жизни много несправедливости, думал философски Алик. Иногда плата за ошибки бывает слишком высокой. Не за все, правда, тут же одернул он себя, а за те, которые не удалось скрыть. И в этом главная несправедливость – расплачиваются не за ошибки вообще, в принципе, а лишь за те, которые вылезли на поверхность по дурости или досадной случайности. Ему было жаль Ши-Бона – но что поделаешь? Из-за нелепого стечения обстоятельств, минуты слабости Ши-Бон взял эти проклятые деньги! А кто из нас не подвержен минутам слабости? И все. Крест на карьере. Спасибо, замяли. Грешат все, но не все попадаются. Шибаеву не повезло. А жаль, потому что он, по мнению Алика, профессионал-сыскарь, и сыск – его призвание. Собакой-ищейкой он был, которую никто и ничто не собьет со взятого следа. Волкодавом. А для работы частного детектива нужна гибкость, которой у Шибаева не наблюдается. Гибкость и четкое понимание своего калибра. Знает Алик парочку частников, вполне довольных жизнью. А у Шибаева калибр другой, и понимание этого заставляет его презирать и работу, и клиентов. Ему бы сейчас красивое убийство, серийного маньяка, хищения в особо крупных размерах – хорошо бы из музея! Щелкнул бы, как орех. Алик вздыхает. Шибаев напоминает ему волка, который хочет мяса, а приходится жрать траву, потому что ничего другого нет. И жена бросила, Вера, которую Алик побаивается, но тем не менее восхищается, хотя сам бы рванул от такой как черт от ладана. Сильная личность, верховный главнокомандующий, генералиссимус. А женщина должна быть слабой и нежной, считает идеалист Алик. А если не слабая и не нежная, то пусть хотя бы притворяется таковой – трудно, что ли? И всем приятно. Вера, удрученная хилыми заработками и ненормированным рабочим днем мужа, пыталась устроить его на доходное место, в охрану, кажется, убеждала, требовала, спорила, а он ни в какую.