Читать «По ту сторону воспитания» онлайн - страница 2

Вот тебе на! А я думала, что все мои тщеславные мечты сразу реализую в своих детях, компенсирую упущенное собой. Будут композиторы! Бахи! Поэты! Шекспиры! Леонардо!

Маленькому «композитору» Илюше было немножко больше года как в один прекрасный день он вдруг отказался надевать «слюнявчик», который я на него повесила, собираясь кормить. «Не хочу!» — сказал он и сорвал с себя повешенный предмет. «Слюнявчик», расшитый бабушкой цветочкам и бабочками, упал на пол. Я его подняла и снова повесила на Илюшину шею. Он опять его стащил и бросил. Так повторилось несколько раз, и тогда я решила: «Ты будешь наказан и будешь сидеть в углу пока не наденешь «слюнявчик!» — и ушла из кухни. Проходит минут пять, я делаю попытку приблизиться к нему со «слюнявчиком», в ответ опять слышу: «Не хочу! Не буду!» Оставляю его ещё на какое‑то время посидеть в углу (в прочитанных книгах советовали наказанных детей держать в комфортабельных условиях, — поэтому Илюша сидел в своём большом стуле). Опять возвращаюсь со «слюнявчиком» — в ответ то же самое.

Я начинаю терять терпение, а ему хоть бы что! Что делать? Где прочитать о том, что делать, чтобы не потерять авторитета? Лихорадочно ищу ответ в учебниках по детской психологии — ничего не отыскивается. В нервности натыкаюсь на слова «фиксация на матери… как результат неразрывной сексуальной привязанности к матери»… Хожу со слюнявчиком взад и вперёд. Илюша хочет разорвать сексуальную привязанность? Сидит голодный и не собирается ни надевать «слюнявчик», ни есть. Ребенок бастует и совершенно не слушает свою мать. Что же делать? Как «зафиксировать» ребёнка на матери? Прибегаю к хитрости: одеваю бабушкин «слюнявчик» на себя, а ему предлагаю магазинный с крокодилом Геной: вычитала, что у ребёнка есть механизм подражания. Опять отказ и от «слюнявчика», и от еды.

B полном смятении и в слюнявчике, который мне давит шею, я выхожу в другую комнату, размышляя о том, что же предпринять? Как исхитриться и заставить хотя бы поесть? Есть ли рецепты? Тихонько крадусь в кухню и вижу — наказанный умиротворённо раскачивается на стуле и водит пальцем по стене. Художник! Чувствую, что у него в запасе много сил, а мои уже на исходе. Я сажусь за стол и, сказать стыдно, начинаю есть манную кашу в «слюнявчике», чтобы личным примером вдохновить провинившегося. Ничего не получается — он смотрит на меня, но примера не берёт. Я почти всю кашу съедаю, давясь ею, и уже сама ненавижу этот поганый «слюнявчик», и эту поганую кашу, и уже готова пойти на любые уступки, лишь бы как‑то выйти из этого процесса поедания каши и навешивания «слюнявчиков».

Ребенок сидит и в ус не дует. Смотрит на свой «слюнявчик», который, наконец‑то, нашел достойного человека для ношения. Думает про себя: «Ну, и мать у меня! Дурочка!» Никакой сексуальной привязанности! И я совсем растерялась. Ребенок вырастет, а я так и буду со «слюнявчиком» ходить ?!