Читать «Том 3. Собачье сердце. Повести, рассказы, фельетоны, очерки. Март 1925 — 1927» онлайн - страница 211

— Вырезали?!

— Вырезали. В то время, когда я любовался кубиками. Я лишился службы в театре.

— А в каком вы служили?

Таврический махнул рукой:

— Мне больно говорить об этом. Три месяца я метался по Ленинграду и покрыл растрату. По счастью, друзья мои, Туррок и тот же Бобров, помогли мне, и я получил место.

— В другом театре?

— Нет, это был кооператив. Мне дали место кассира. Коротко скажу: не успел я прослужить и двух недель, как в том же трамвае и в том же месте у меня вырезали шестьсот семьдесят казенных рублей.

— Однако! — воскликнул я нервно.

— Но это не все,— сказал Суворов,— я переехал в Москву. Мне помогли, и вот я снова при должности.

— В кооперативе?

— Нет, вновь в театре. И по моей специальности, администратором. Я вздрагивал от радости, любуясь вашим городом, не совру вам: я плакал не раз в своем номере гостиницы, представляя себе столицу через пять лет…

— Позвольте,— перебил я,— почему плакали?

— Счастливыми слезами,— объяснил Суворов, потом вдруг из глаз его буквально хлынули слезы на пиджак. Он взревел и повалился на колени. Все в голове у меня перевернулось кверху ногами.

— Спасите меня! — каким-то паровозным голосом завыл Котомкин, и в соседней комнате залаяла собака.— В трамвае № 34 на третий день вырезали двести казенных рублей!

— Черт знает что такое…— сказал я тупо.

Произошла пауза, во время которой Котомкин поднялся и заломил руки.

— Ваш изумруд…— начал я.

— Взгляните на него на свет,— пригласил Котомкин.

Я глянул и перестал говорить об изумруде.

— Во всем доме…— начал я, но лицо Котомкина стало так ужасно, что я закончил так: — Во всем доме пятнадцать рублей, и из них десять я вручаю вам.

— Сто девяносто! Еще сто девяносто! — прошептал Суворов.— Вы представляете меня под судом?

Я подумал и ответил:

— Неясно.

В голове моей созрел план.

«Почему негодный Валя никогда не отзывается обо мне так хорошо, как Бобров? Дай-кось я ему сделаю пакость…»

И я сказал:

— У меня есть знакомый…

— О, да! — воскликнул Котомкин страстно.— О, да! Позвоните ему!

Я позвонил Вале и сказал, что к нему хочет приехать администратор по делу.

Котомкин же взял десять рублей и покинул меня.

Через час последовал звонок по телефону.

— Это свинство,— мрачно сказал Валя, кашляя.

— А вы кому-нибудь передали его?

— Юре,— ответил Валя.

И наконец вечером был звонок.

— Я хочу направить к вам…— сказала женщина-писательница Наталья Альбертовна,— администратора…

— А, не надо,— ответил я,— он был у меня.

— Что вы говорите?! Гм… Скажите, пожалуйста, кто такой Бобров?

И тут настал час отплатить Боброву за добро.

— Бобров? Сказать о нем, что он порядочный человек, это мало,— с чувством сказал я в трубку,— наипорядочнейший человек и великолепный знаток людей! Вот каков Бобров!