Читать «Йестердэй» онлайн - страница 10
Василий Сретенский
[пауза]
Чё-то гитара сегодня не строит.
[пауза]
[пауза]
А я ведь съездил к Лехе Сербову. Теперь жалею, что не съездил ему по физиономии. Это ведь что мне пришлось пережить второй раз за день. Вспоминать адрес студии. Стоять ждать маршрутку. А ветер сегодня совсем не летний. Да, спустя полчаса их пришло сразу три, но я-то был в очереди девятым, мне бы хватило и одной. В маршрутке меня, автомобилиста с двадцатилетним стажем, укачало. Все потому, что я никогда в жизни не пробовал давить ногами одновременно на тормоз и на газ. Мне просто в голову такое не приходило. А тут понял, что вон оно как можно ездить. Останавливаться сразу по преодолению звукового барьера.
Ладно. Выбрался из этой компьютерной игры, попал в другую. Метро. Что-то там, в туннеле зависло минут на двадцать. И тут оказалось, что войти в поезд тоже надо уметь. Что-то подобное было со мной года три назад, в Тунисе. Месяц был декабрь, но нам русским людям, что декабрь в Тунисе, что август в Сочи. Затеяли мы с Павликом купаться. Ну, каким Павликом, откуда я знаю, был там такой Павлик сорока двух лет, из Сургута, с таким вот пузом. Мы с ним подружились за час до купания. Павлик у берега плескался в желтоватой пене, а я поплыл. И недолго плыл, минут десять, но когда повернул, то понял, что обратно никак двигаться не удается. То есть двигаться-то можно, но только в одном направлении – в море. Я-то уже как бы оттуда, а волны – нет. Они все – туда. Одну преодолел, а там еще пятнадцать. Плыву-плыву, а все метрах в ста от берега, и вот уже пора тонуть.
Вот и в метро сегодня также. Я только собираюсь войти, а все уже там и «осторожно двери закрываются». Я следующего поезда дождался, а вокруг опять толпа и опять каждый на полшага быстрее. Тогда в Тунисе Павлик меня на берег вытащил, героя драного. А сегодня точно такой же павлик за шиворот в пятый по счету поезд втащил. Спасибо тебе добрый человек, не знаю твоего имени-отчества, пахнешь ты сильно, помог.
Дальше – пешком от Белорусского вокзала в дебри Большой Грузинской. Тут свое. Пришлось преодолевать «проклятие четырех машин».
Объясню. Давным-давно, когда я имел машину, я на ней ездил. Ну, такая была привычка. И всегда, и везде при выезде на основную дорогу я должен был дождаться, пока проедут четыре автомобиля, а потом выруливать. Не три. Не пять. Четыре автомобиля, включая автобусы, автокраны и болиды «формулы один». И сегодня, переходя через улицу, я каждый раз ждал, пока проедут очередные четыре машины. Во двор к Сербову я зашел, пропустив красный Лексус RX300; девятку, потрепанную жизнью; Вольво S40 с царапиной на боку и (внимание!) маму с мальчиком, тянувшим на веревочке игрушечную машинку.
Ну, в общем, добрался. В лифте не застрял. Квартиру нашел. Позвонил, точнее, потыкал несколько раз пальцем в кнопку, без видимого и слышимого результата. Звонок не работал. На стук никто не отозвался. Но я был к этому готов. Разбег от лифта и прыжок в дверь (во мне 87 килограммов) должного эффекта не дал. С первого раза. А с пятнадцатого дал. Дверь открылась, я влетел в холл. Приземлился удачно, сантиметрах в сорока от противоположной стены, а она, между прочим, в трех метрах от двери.
Леха же, не глядя в мою сторону, закрыл дверь, не отрывая тапочек от паркета, прошуршал в соседнюю комнату, лег на диван прямо в тапочках и отвернулся к стене. «Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе». Кто-то про кого-то так написал. Совсем как про Леху. Работой, правда, здесь не пахло. Ну, в смысле красками. Старыми ботинками пахло. И еще – заплесневевшим хлебом. И никаких тебе холстов, мольбертов, палитр и на чем там еще рисуют. Много пыли и тоски, мало воздуха и света.
Первым и, кстати, последним моим достижением этого вечера, стало открытое окно. Впрочем, нет. В ходе непринужденной светской беседы он произнес две фразы. Но какие! Первая: «У меня нет дочери». Ну, это понятно. Вторая: «Найди Карину и пиши тогда обо мне что хочешь».
Общий итог: я спас звезду андеграунда от кислородного истощения и получил условное благословение на сочинение ее, нет его, ну, в общем, звезды этой, клинвышибать, художественной биографии.
Домой я ехал на машине. Ну, какой… поймал.